Билет в один конец

На «Площадке 51» при поддержке Мастерской современного театра 27 февраля прошёл один из премьерных показов документального спектакля «Клуб 27».

Документальный, — значит, построенный не на фантазии драматурга и не на обработке некоей литературной основы, а на историях реальных людей, на их откровениях, переживаниях, проблемах. Критерий отбора единственный — возрастной. Прототипам (даже не прототипам, а просто героям или авторам) должно быть от 27 до 30 лет.

Структура спектакля напоминает поезд: несколько вагончиков одиночных и парных монологов, женский вагон-люкс с разговорами о родах и воспитании детей, вагон политики, полная модных гендерно-экологических «телег» молодёжная «сидячка», плацкартный вагон для душевных посиделок четырёх друзей, в последнем тамбуре — потрясающий финал в исполнении миниатюрной Алёны Федорченко.

Спектакль даёт чувство сопричастности — и с артистами, и с реальными авторами монологов. Он позволяет почувствовать, что ты со своими «презренными» бытовыми проблемами не одинок. Об этом, кстати, говорится сразу в нескольких комментариях в группе спектакля в социальной сети «В контакте». Наконец можно увидеть реальность без прикрас, настоящую жизнь, а не фильтры из Инстаграма. Девочки, записываемся на ногтики!

Двадцатисемилетние сталкиваются с кризисом выбора профессии. Они так стремились поступить в вуз, их так подгоняли родители — и вот в руках диплом по специальности, которая им больше не интересна. Люди стали взрослее и поняли, что хотят быть совсем не теми, на кого выучились в панике, по принципу «лишь бы отстали». Мария Иваненко и милая, но слишком недоступная Александра Денисова рассказывают об этом вполне доходчиво.

Двадцатисемилетние — те, кто ещё не в браке, — тоже задумываются об отношениях и ищут партнёра. Но, в отличие от щенячьего восторга подросткового возраста, в их глазах сомнение, недоверие, тревога. Какой ты, партнёр? Ты всё ещё ребёнок или уже нет? На тебя можно положиться? Ты думаешь только о себе, прислушиваешься только к своим тараканам или к другим тоже? Ты готов к тому, чтобы завести детей? Заметьте, что слово «партнёр» в этом случае не имеет гендерной окраски и в равной степени касается людей обоих полов.

Не знаю, специально так сделали создатели спектакля или нет, но мужские монологи в целом смотрятся более романтичными и возвышенными, чем женские. Слушать истории в «женском вагоне» тяжеловато: «Найти мужика», «С этим мужиком надо спать», «Чтобы родить для себя, мужик нужен на один раз». Очень вульгарно и цинично, но, к сожалению, достоверно. Таких «баб» сейчас много, но к ним даже подходить не хочется — а вдруг они кусаются? А вдруг у них, как говорят медики, “vagina dentata”?

Но есть и положительные моменты. Так, материнство предстаёт далеко не абсолютной ценностью. Эта мысль уже встречалась, например, в документальной пьесе Евгении Алексеевой «Недолюбовь», читка которой прошла 7 декабря 2017 года в пространстве «Севкабель Порт» в рамках второго дня фестиваля «НЕфест». Хорошо, что продолжение появилось и в «Клубе 27».

Зато нестарые ещё мужчины легко залезают на самый верх пирамиды потребностей Маслоу, на «семёрочку», и рассуждают о самоактуализации. Талантливый ли я актёр или бездарное г…? Успею ли я до тридцати лет стать известным музыкантом и собрать стадион Уэмбли?

Четверо друзей на кухне — это настоящий оттяг. Но только для тех, кто сам это пережил, у кого есть такие друзья, кому есть, что вспомнить. И снова — строгие квалификационные требования к зрителям. Для получения полноценного удовольствия от спектакля нужно установить возрастное ограничение. То самое. 27+.

***

Когда театральный режиссёр берёт совершенно не адаптированный для сцены текст, перед ним встаёт задача выбора выразительных средств для адекватной инсценировки. Важно сделать всего в меру, чтобы «театра» в тексте стало не слишком много, но и не слишком мало. Мария Селедец в «Конце прекрасной эпохи» ушла в первую крайность, Борис Павлович в «Лавре» сознательно ограничился второй.

Чувствуется, что создатели «Клуба 27» находились в мучительном поиске этих самых средств и не всегда им удавалось найти идеал. Интродукция — пластическая композиция с барными стульями — не нова. Заметны и провалы по динамике: есть сцены откровенно скучные и затянутые.

Главная претензия — к выбору тем для общественно-политического «вагончика». Искренний и такой нужный пафос перенесён в несколько искусственную плоскость. И это слишком серьёзный прокол драматургов: ещё миллиметр — и герои рискуют стать пластмассовыми.

Вы действительно думаете, что реальные двадцатисемилетние просыпаются по утрам с мыслью о представителях ЛГБТ? Как там геи? У них точно всё хорошо? Неужели их притесняли, пока я спал? Как тут не вспомнить Леонида Филатова и его сказку: «Утром мажу бутерброд — сразу мысль: а как народ?»

Очень трудно общаться с людьми, зацикленными на чём-то одном. «После коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов», — написал в записных книжках Сергей Довлатов. После гомофобов…

«А вот на Украине — свобода! — выходит вперёд Наталья Палёнова. — Например, алкоголь там продают круглосуточно!» Ещё раз: зачем вы так подставляетесь? Теперь любой ваш оппонент скажет: «Свобода нужна им, чтобы бухать» — и формально будет прав.

От разговоров про геев и про Украину нужно вернуться к действительно значимым для этих ребят проблемам — социально-экономическим. Тогда они начнут задавать важные вопросы. «Почему при работе в четырёх местах денег на творчество всё равно не хватает?», «Почему всё меньше бюджетных мест в вузах?», «Почему наша ипотека такая непосильная и кабальная?», «Почему мы всё печальнее оцениваем своё будущее в России и всё чаще задумываемся об эмиграции?». И наконец: «Где деньги?»

Если по ходу спектакля вам захочется встать и уйти — не уходите. Дождитесь Алёну в финале, она вас не разочарует. Наверное, это был первый случай, когда я пожалел, что с собой нет цветов.

***

Скорее всего, спектакль будет существовать два-три года. Часть его материала стремительно устаревает из-за жёсткой привязки к историческим периодам. Например, друзья на кухне поют: «Переехали из советской в федеративную». Переименование РСФСР в РФ произошло в 1992 году. Соответственно, сейчас, в 2020-м, тем, кто действительно застал этот «переезд», даже мужественно писая в подгузники, должно быть не меньше 28 лет. В 2021-м — не меньше 29 и так далее. Как видим, станция «27» стремительно скрывается за горизонтом.

На каждой станции можно находиться не больше года. Поэтому скоро и эти ребятки сядут в свой поезд, чтобы ехать дальше, вплоть до конечной. Как она называется, я не помню, но говорят, что это слово на букву «С». Все мы движемся туда, просто иногда пытаемся не думать об этом.

А в поезде они обязательно услышат объявление — как и я в своё время…

«Уважаемые пассажиры, наш поезд отправляется со станции “27” на станцию “42”. Обращаем ваше внимание, что, согласно постановлению Правительства Российской Федерации, на всём пути следования поезда счастье категорически запрещено».

***

Когда-нибудь и ты на своей шкуре почувствуешь, что поезд едет только в один конец. И на следующем повороте кто-то более молодой бросит уже тебе в спину: «Ты старая!» Хочу, чтобы тебе было так же больно, как нам сейчас. Ну-ну, не плачь! Расслабься и наслаждайся поездкой. У тебя есть пара-тройка относительно беззаботных лет, когда можно побегать по вагону, запереться в туалете с мальчиком или даже высунуться в окно. А потом до конца дней будешь трястись на своей полке.

Недалеко от конечной станции мы, родившиеся раньше, чем ты, встретим тебя с искренней теплотой, похлопаем по плечу и скажем: «Привет, старушенция! Вот ты и добралась к нам, противным и омерзительным! Ты всего год побыла шестнадцатилетней, но за это время успела обидеть всех, кто виноват лишь в том, что не совпал с тобой по времени. Хотя мы — всего лишь твоё будущее. В физиологическом смысле этого слова, разумеется».

Как известно, никогда не стареют только студентки третьего курса. Но для тебя это слишком сложная шутка.

Текст: Евгений Веснин
Фото: Полина Назарова