Хохотали-веселились

Эскиз под названием «Гравитация» с участием актёров Театра «На Литейном» был показан в Выборгском замке 19 июля в рамках лаборатории Театра Наций.

В процессе создания стёбно-деструктивно-пластического эскиза творческая группа решила переименовать его из «Гравитации» в «Трапезу», что гораздо более точно отражало бы суть происходящего. Но, поскольку к этому времени уже были отпечатаны программки с первоначальным названием, к тому же, оно успело пройти во всех анонсах и отчётах, на официальном уровне его менять не стали.

В зале одного из зданий на территории замка был установлен стол на полтора десятка персон, накрытый белой скатертью.

Начиналось всё вполне культурно и даже благопристойно: Николай Краснопёров, явно выполнявший функции ведущего-рассказчика, принялся читать лекцию об особенностях средневековой трапезы. На пустые места за стол актёры пригласили нескольких зрителей. Не все из них включились в показ эскиза, в том числе потому, что над их вовлечением не поработали специально. Два-три человека расслабились полностью и выполняли все пластические элементы вместе с актёрами: падали «замертво», носили предметы на голове, ели ртом. Но их раскрепощённость стала «делом рук самих утопающих», а не следствием целенаправленного воздействия профессионалов.

Благопристойность сменилась на бессмысленное веселье, становившееся всё более «оторванным». На средневековой трапезе появился револьвер, актёры переоделись в камзолы и платья XVIII–XIX веков, стали всё чаще и охотнее выпадать из роли. Смысл происходящего улетучился, а, возможно, его и не было изначально.

Во второй половине эскиза начались пищевые девиации. Актёры передавали друг другу персик ртом, отнимали друг у друга изо рта банан, сорили черешней на пол и давили её во время беготни вокруг стола. Затем в стоящие на головах стаканчики стали наливать воду из самовара, также поставленного на голову одного из актёров.

Сразу по окончании показа руководитель театра Сергей Морозов вместе со своей спутницей, педагогом по сценической речи из Молодёжного театра на Фонтанке, подобрали с пола все упавшие и раздавленные фрукты и ягоды. До окончания уборки обсуждение эскиза не начиналось. «Это высказывание», — прокомментировал важность своего намерения Сергей Анатольевич.

Постановщик Наталья Шурганова отметила в ходе обсуждения, что ей хотелось всё разрушить. Таким высказыванием ещё можно было бы выразить суть первой части действия, где зрители наблюдали целенаправленное разрушение традиций и обычаев пира. Лекция о правилах этикета того времени сопровождалась подражанием им, но с очевидно принципиальным стёбом: герои «скакали» на игрушечной лошадке, их костюмы лишь частично соответствовали эпохе, а еда на столе была бутафорской.

Но с каждой минутой всё больше ускользала суть и нарастала содомия. Действия героев утрачивали посыл. Противоречий становилось так много, что терялась связь не только со средневековьем, но и с пиром как таковым. На смену лёгкому недоумению приходило ощущение грязи. Актёры грязно (во всех смыслах) передавали друг другу фрукты ртом, давят их, пачкая костюмы в процессе, по-животному пытались отобрать еду друг у друга…

Эскиз закончился привычным русским чаепитием с байками и семечками, герои постепенно исчезали из-за стола, почему-то под песню Люси Чеботиной «Солнце Монако».

Несмотря на очевидное разрушение ради разрушения, «Гравитация», конечно же, остаётся формой именно театрального искусства, а не, например, перформативным действием. Сохранилось главное правило театра — наличие актёра, роли и зрителя. А вот про смысл там ничего не было сказано… Есть и то, что в «Гравитации» радует — пластика. Актёры Театра «На Литейном» показали в этой сфере высокий уровень мастерства.

Жёсткой критике эскиз подвергся со стороны руководителя театра. При этом бессмысленность происходящего Сергея Анатольевича вполне устроила, основной критический посыл был направлен на «пищевой дестрой».

Сергей Морозов, директор — художественный руководитель Театра «На Литейном»:

«Мне близка идея рождения спектакля через тренинг. Наталья достигла задачи разрушить ритуал — нутром, заключённым в человеке. И всё-таки для меня Средневековье вмещает в себя ещё и великие произведения, например, церковной литературы. Мне показалось, что крен в сторону сущности человека как представителя животного мира был излишне сакцентирован. Мне не хватило второй координаты в человеке, в которую я верю и которая не даёт нам оскотиниться».

Текст: Евгений Веснин, Алиса Витковская
Фото и видео: Евгений Веснин