Дмитрий Шикин: «Я способен на большее, чем то, как меня оценивают»

Во время турнира имени Н.Г. Пучкова вратарь «Куньлуня» Дмитрий Шикин в интервью Охтинскому пресс-центру рассказал о МЧМ, собаках, карьере, игре в ХК «Сочи» и многом другом.

— В начале сезона 18/19 в интервью о лидерах конференции Вы говорили, что лига заметно подравнялась: все команды практически равны и нет аутсайдеров. Что сейчас, после введения потолка зарплат и отъезда многих российских звёзд за океан, изменилось в аспекте выравнивания команд?

— Уровень лиги по-прежнему высокий. Сейчас очень сложно найти место в любой команде, потому что конкуренция высокая и все бьются за свои места. Я считаю, что потолок зарплат сыграл на клубы, потому что у клубов сейчас большой выбор игроков. Если ты хочешь остаться в команде и продолжать играть на высоком уровне, ты можешь пойти на уступки в зарплате и тому подобное, лишь бы сохранить своё место.

— Насколько матч против «Сочи» в первый день турнира был для Вас принципиальным? Ведь до этого межсезонья Вы играли на воротах «леопардов» с сезона 2014/15?

— Морально не был тяжёлым. Я, скорее, был мотивирован тем, чтобы доказать людям, которые не особо в меня поверили, что, возможно, они сделали не тот выбор. В данный момент, в команде «Куньлунь» тренерский штаб и руководство мотивирует нас на то, чтобы мы просто выходили и получали удовольствие от хоккея. Несмотря на то, кто против нас выходит, мы просто играем в свою игру. Так вышло и в матче против «Сочи» — я вышел и получал удовольствие от игры. Хорошо, что выиграл.

— Этим летом ХК «Сочи» сильно изменился: полностью обновилась вратарская бригада, ушли многие ветераны, пришли молодые игроки из системы СКА и сильные легионеры. Изменение состава повлияло на смену игры на льду, тактики и стратегии по сравнению с прошлом сезоном?

— Сейчас сложно сказать: они тоже вышли на лёд после карантина, долгое время не играли и в принципе не тренировались. Было видно, что им не хватало сыгранности, впрочем, как и нам. Мы тоже собрались совсем недавно. За три недели очень сложно найти магию взаимодействия, но видно, что главный тренер придерживается своей тактики, и молодые ребята её выполняют. Поэтому в матче все смотрелись довольно хорошо.

— За всю карьеру в «Сочи» у Вас всего 3 «сухие» игры за 126 матчей. С чем это связано?

— Я просто не умею «сушить» игры. Кому-то это дано, даже особо не надо прикладывать усилий: матч идёт, в матче 10 штанг, шайба по ленточке ходит, и люди играют «на ноль». А у меня с этим не особо складывается. У меня в целом за карьеру не так много «сухарей». Часто так получается, что всю игру тащишь, всё супер, а в конце какая-нибудь «бабочка» залетит, и потом, приходя домой, думаешь: «Блин, да как такое возможно!».

— Как Вы восприняли известие о необходимости уйти из «Сочи»? Тяжело ли было прощаться с клубом?

— Конечно, тяжело. Я провёл там шесть сезонов, у меня там родились дети. Очень много друзей и болельщиков, с которыми мы общались. И в руководстве ко мне всегда было хорошее отношение. Но это жизнь, это спорт, такие моменты всегда есть и будут, через них тоже приходится проходить. Особенно тяжело было в плане переезда и каких-то семейных и бытовых моментов, но мы знали, на что подписывались, и такие условия делают нас только сильнее.

— Вы уехали из Сочи и так ни разу и не искупались?

— Пару раз, наверное, купался, а жена и дети ни разу не купались. Собаки ещё купались.

— За свою карьеру Вы сменили несколько команд: «Амурские Тигры», «СКА-1946», «Атлант», СКА, «Сочи»… В каждом клубе свои тренеры вратарей. Можете ли выделить особенного для Вас тренера вратарей в плане подхода, поддержки и прочего?

— У каждого вратарского тренера есть своё мнение и свой взгляд на определённые моменты. Очень сложно найти со всеми контакт и точку соприкосновения, но всегда, когда ты знакомишься с новым вратарским тренером, вы пытаетесь прийти к общему знаменателю. Всегда стараешься почерпнуть у каждого специалиста что-то новое для себя. Потому что хоккей не стоит на месте, он развивается, и всегда нужно быть на шаг впереди — только так у меня ещё получается играть.

— В «Куньлуне» 22 российских игрока и русский тренерский штаб. В связи с этим адаптация в новом клубе прошла легко?

— На самом деле, когда ты приходишь на предсезонную подготовку в новую команду, в первое время не особо задумываешься, что и как. Ты пытаешься сам готовиться, подтягивать нужные кондиции. Здесь было проще, потому что практически всех ребят я знаю — где-то когда-то мы пересекались. Сейчас у нас строится очень хорошая команда и сплочённый коллектив, мы друг за друга и становимся семьёй.

— У «Куньлуня» сейчас во вратарской линии чех Грубец Шимон и американец Джереми Смит. Также в межсезонье на просмотровых контрактах присоединились российские голкиперы. Какая царит атмосфера во вратарской бригаде «драконов»?

— Сейчас много игроков, в том числе, вратарей находятся в очень жёсткой конкуренции, и приходится просто вырывать себе место в составе. Конечно, конкуренция в клубе очень высокая, но это только плюс, ведь конкуренция — двигатель твоего роста. Со всеми ребятами очень хорошо общаемся, в принципе, мы делаем одно дело, но каждый привносит свой вклад в общую копилку.

— В этом сезоне «Куньлуню» предстоит играть в Мытищах. Вас уже можно спрашивать об этом городе, арене и болельщиках?

— Там замечательная арена. У меня в карьере был момент, когда я полгода играл за мытищинский «Атлант». Стадион всегда заполняли замечательные болельщики, было приятно с ними общаться. Там созданы все условия для того, что там был клуб КХЛ, и, на самом деле, я удивлён, что столько лет этот дворец просто простаивал. Очень жаль упущенное время и то, что команда, игравшая там, перестала существовать.

— Вы приехали в «Куньлунь» со шлемом из ХК «Сочи». С ним Вы были и на товарищеской игре против «Витязя». Когда планируете сменить шлем и что будете делать с нынешним?

— Нынешний, конечно, отреставрирую и поставлю в коллекцию. Как я могу расписывать новый шлем, если я ещё на просмотровом контракте? Если всё сложится хорошо, сразу же распишу!

— То есть, у Вас есть своя коллекция шлемов?

— Конечно. Я не первый год в хоккее, и у меня есть определённая коллекция.

— Есть ли в этой коллекции любимый шлем?

— Да, есть. Шлем называется «Вальгалла», его расписывал знаменитый швед Дэварт, который рисует шлемы всем НХЛовским вратарям. Он же рисовал Хелльбергу, да и вообще всем. Я один раз расписывал у него шлем в тематике скандинавских богов, и он мне очень понравился. До сих пор этот шлем один из моих любимых. Но он расписан под «Сочи», и сейчас уже нет смысла его надевать.

— У Вас сейчас в команде номер 1. Если Вы подпишете полноценный контракт с «Куньлунем», сразу возьмёте 44 номер?

— Конечно, по возможности возьму. Даже если будет занят, постараюсь его выкупить. Это принципиальный для меня номер, и хотелось бы продолжать под ним играть.

— Вы играете на турнире Пучкова с 2016 года. Можно ли назвать этот петербургский турнир особенным для Вас?

— Питер в принципе особенное место для меня: я тут делал первые шаги на высоком уровне, и мне всегда приятно сюда возвращаться. У меня здесь много друзей, всегда очень классная атмосфера. Даже несмотря на то, что сейчас играем при пустых трибунах, всегда очень приятно выходить здесь. Когда выходишь, пытаешься показать свой максимум — так всегда было и будет. Уровень команд здесь высокий, и все бьются, всем есть, что доказывать.

— Вы играли на воротах в двух первых матчах «Куньлуня» на турнире, хотя в заявке команды было три вратаря. Означает ли это, что Вы выиграли конкуренцию среди российских голкиперов или причина Вашего появления на льду в чём-то другом?

— Я думаю, это просто стечение обстоятельств, и сейчас нельзя говорить, что я выиграл у кого-то конкуренцию — мы все в равных условиях, все на просмотровых контрактах. Я очень рад, что тренерский штаб доверил мне две эти игры, я постарался выложиться по максимуму. Дальше уже они будут делать выводы, мне пока сложно что-то сказать по этому поводу.

— В матче против СКА в первом периоде у Вас отлетела клюшка, и Вы играли без неё, пока напарник не подал Вам клюшку. В том матче были и другие потери клюшки. Насколько усложнялась игра без клюшки, тем более против СКА?

— Во время игры уже не задумываешься над этим. Чаще всего это происходит, когда идёт наслоение смен на смену, и в это время голова не думает над тем, чтобы как-то поднять клюшку. Просто стараешься максимально перекрыть всё, что можно.

— В третьем периоде в Вас серьёзно влетел Евгений Кетов. Была ли там травма или это просто игровой момент?

— Это был абсолютно игровой момент. Мы друг друга давно и хорошо знаем, и он не мог в тот момент уйти от столкновения. Так получилось: я ударился головой, но ничего серьёзного не было — успел сгруппироваться.

— Какая у Вас самая серьёзная травма в карьере?

— Есть определённые проблемы: травмы, микротравмы. Но чего-то очень серьёзного у меня не было.

— В матче против «Сочи» Вы отразили 26 бросков, в матче против СКА — 48 бросков. Довольны ли своей игрой на этих матчах?

— Я не задумывался о том, чтобы наотбивать и наловить шайб. Игра складывается так, как складывается. Конечно, приятно держать команду в игре, но я выхожу на лёд для того, чтобы получать удовольствие, — сейчас для меня это самое важное.

— Почему игра «Куньлуня» против «Сочи» и СКА так сильно различалась?

— Наверное, мы ещё не нашли ту самую «химию» во взаимодействии. Было не так много тактических собраний, просто потому что было мало времени — в основном мы работали над физическими кондициями. Может быть, сказалось то, что за два дня прошли два матча — это тоже для нас непривычно. Ни у тренерского штаба, ни у ребят нет претензий друг к другу — все бились и старались. Соперник оказался чуть посильнее и посыграннее, поэтому получилась такая разница.

— На турнире имени Пучкова «Куньлунь» играл два матча подряд, в то время как у СКА перед матчем с Вами был день отдыха. Насколько это повлияло на исход матча? Если бы у вас был выходной между матчами, исход игры против СКА мог бы быть другим?

— Исход мог бы быть другим, если бы мы реализовали хотя бы один момент. Ты терпишь всю игру, и при этом не получается забить гол — этот нужный и вовремя забитый гол, который может с ног на голову перевернуть всю игру. У нас забить не получилось, но это только вопрос времени и сыгранности команды. Я уверен, что у нас ещё всё впереди. То, что мы сыграли два дня подряд, не стало какой-то проблемой. Сегодня у нас день паузы, без игр, мы приехали, потренировались, все ребята в хороших физических кондициях, поэтому завтра у «Торпедо» будут большие проблемы.

— В игре против СКА у «армейцев» в воротах стоял молодой Ярослав Аскаров, а вторым вратарём был Дмитрий Николаев — основной вратарь СКА-1946 прошлого сезона. Как Вы считаете, почему в КХЛ начали активно привлекать молодых игроков и доверять юным вратарям?

— Да, ситуация с молодыми игроками принципиально поменялась. Это началось с тех же Капризова и Гусева — они убедили всех, что молодые игроки показывают очень высокий уровень и играют ничуть не хуже возрастных. Примерно с того времени всё поменялось. Если в том же ХК «Сочи» убрать двух-трёх человек, то средний возраст команды будет примерно двадцать лет. И это хорошо, это правильно.

Я прошёл через ситуацию, когда ты молодой, и у тебя просто нет шансов попасть в основной состав. Через это очень тяжело психологически проходить. А сейчас молодым дорога, в Высшей лиге лимит на возрастных игроков — это тоже большой плюс для молодых. То есть, построена вертикаль из МХЛ в ВХЛ и оттуда — в КХЛ. И если ты будешь показывать хороший результат, тебе все дороги открыты.

— На МЧМ-2011 вы играли под руководством Брагина. Сейчас на турнире было время, чтобы перекинуться несколькими словами с Валерием Николаевичем?

— Сейчас у нас введён масочный режим, поэтому команды изолированы друг от друга. Но во время разминки и игры я ловил на себе взгляды — как он поглядывал на меня со своей классической ухмылкой. Было приятно, что он помнит. Когда мы пересекаемся, всегда очень тепло общаемся. Валерий Николаевич — очень приятный человек и вызывает у меня только позитивные эмоции.

— На том МЧМ играли хоккеисты, чьи карьеры сложились по-разному: кто-то стал звездой НХЛ, кто-то стабильно играет в КХЛ, а кто-то доказывает в ВХЛ. С кем из того состава сохранились наиболее тёплые и дружеские отношения?

— В принципе, со всеми ребятами очень тепло общаемся, когда пересекаемся. Можем сходить куда-то поужинать, вспомнить старые времена. Но сейчас все разбежались по разным командам. Конечно, приятно, что многие ребята из нашего замечательного состава уехали в НХЛ. Очень близких отношений, наверное, сейчас ни с кем нет. Когда появляются семья и дети, очень сложно поддерживать с кем-то близкие отношения. Да — дружим, да — общаемся, всегда тепло и приятно, но не более того.

— После золота МЧМ Вы больше не привлекались на международные турниры в состав сборной России. Как Вы считаете, почему? Ведь в 2011 году Вы себя зарекомендовали как надёжный вратарь?

— Так сложился мой путь. После чемпионата мира я прошёл через всю систему СКА, может, немного засиделся в Высшей лиге. Кому-то даётся год-два, и он выстреливает, а кому-то всю жизнь приходится доказывать, что ты достоин играть на высоком уровне. Мой путь — через работу и ежедневный труд.

— Какие у Вас кумиры в хоккее?

— Кумиров нет. Раньше моим кумиром был вратарь из моего родного города Электростали Денис Кузьменко. Он был моим кумиром, когда я пришёл в хоккей, встал в ворота. Наши семьи пересекались, наши родители довольно часто встречались и общались, и я тянулся за тем, чтобы стать таким, как он. Постепенно, взрослея, когда ты выходишь на новый уровень, такие моменты как-то уходят. Есть вратари и игроки, чья игра мне нравится. Нравится, как люди себя ставят, но кумиров нет.

— Вы говорили, что изначально родители были против того, чтобы Вы становились вратарём. Когда и после чего они пересмотрели свои взгляды и поменяли отношение к Вашему амплуа?

— Я бы не сказал, что они было кардинально «против», но «за» они точно не были. Я просто не оставил им выбора, поставил их перед фактом, и им некуда было деваться. Тем более, мне в команде дали новую красивую форму.

— Ваша первая хоккейная школа была в Электростали, Вашем родном городе. Насколько тяжёлым был путь от юного вратаря Электростали до надёжного и уверенного вратаря КХЛ?

— Всегда тяжело делать первые шаги, потому что ты играешь в России. В то время молодому было очень тяжело попасть в состав — не доверяли важные игры. Приходилось доказывать через работу, через игры, несмотря ни на что. Самый сложный период у меня был в СКА, когда в составе были очень хорошие вратари, и попасть в заявку было нереально. Будучи лимитчиком, я был против того, чтобы быть третьим на тренировке и устраивать где-то в углу «бой с тенью». В СКА были вратари высокого уровня, и меня просто не пускали в ворота. Поэтому приходилось проситься в вышку, гнаться за игровой практикой. Да, можно сидеть третьим вратарём и зарабатывать какие-то деньги, но сколько ты так просидишь и что будет дальше? Ну, просидел ты год-два, а что дальше? Ты ведь не играл, и мне сложно представить, как после такого возвращаться на высокий уровень. Я всегда гнался за игрой.

— Есть ли у Вас хобби, кроме рыбалки?

— Кроме рыбалки, наверное, и нет. Всё своё свободное время, которое могу потратить не на семью, а на себя, я провожу на рыбалке. Сейчас у меня есть цель обзавестись катером, чтобы выезжать на более серьёзную рыбалку.

— У Вас есть две собаки. Можете подробнее рассказать о них: что за породы, когда приобрели, как зовут?

— Американские стаффордширские терьеры, две девочки. Они у нас в семье довольно долго — им примерно по семь лет.

С ними связана довольно интересная история. Изначально мы завели собаку, когда я ещё играл в команде «СКА-Карелия» в городе Кондопога. Завели тоже американского стаффордширского терьера, тоже девочку, но она была просто супернепослушная. Однажды она наелась пластиковых бутылок, пришлось делать операцию, она не перенесла наркоз, и так получилось, что летом она умерла, чуть-чуть не дожив до годовалого возраста. Мне надо было ехать на предсезонную подготовку, а у жены истерика, траур, надо было что-то делать.

И мы решили от тех же родителей, из того же питомника взять собаку Луну. Жена съездила за ней в Тюмень, привезла её. Всё хорошо — бегает, к улице не приучена, весь ламинат вздулся. И я тогда поехал на выезд с мытищинским «Атлантом». Проезжаем выезд, и в конце выезда мне звонит жена и говорит: «Тебя дома ждёт сюрприз». Я спрашиваю: «Что случилось?». Она ответила: «Приедешь — увидишь».

Я приезжаю домой и понимаю, что у меня дома откуда-то взялась вторая, уже полугодовалая взрослая собака, её зовут Шаки. Я в шоке, не понимаю, откуда она. Жена мне рассказывает историю: она повезла в приют старые вещи, корм, миски и ещё что-то от первой собаки. Приезжает, а в коридоре на поводке сидит вот эта Шаки, и ей нету места. Жена отдала игрушки, миски, уже собиралась уходить домой и вдруг решила посмотреть паспорт этой собаки: что, как, почему от неё отказались и прочее. И, что самое интересное, в паспорте у этой Шаки — а у них ведь длинные имена «супер royal какая-то там…» — написано «Шикина», с ударением на второй слог. То есть, у неё имя точь-в-точь как моя фамилия! Жена в шоке, показывает хозяйке питомника свой паспорт, хозяйка отдаёт ей поводок и говорит: «Забирай».

Вот так у нас появилась вторая собака. Когда я приехал с выезда, то, естественно, сказал жене, что даю собаке испытательный срок в месяц. Она вроде и взрослая, но не была приучена к улице, а это обучение очень тяжело и неприятно. Но через месяц я уже не смог от неё отказаться, и мы оставили её. Сейчас собаки — члены нашей семьи. Каждый из моих детей выбрал себе по собаке, собаки тоже определились, они уже как няньки.

— Какие цели ставите перед собой на предстоящий сезон в целом?

— В данный момент мне нужно добиться попадания в состав — это первостепенная цель. В дальнейшем хочется как можно дольше играть на высоком уровне, показать и доказать, что я способен на большее, чем то, как меня оценивают.

Интервью: Александр Петрич
Фото: пресс-службы ХК «Сочи», ХК «Куньлунь», ХК СКА, Елена Руско / РИА «Новости»