За день до товарищеского матча против СКА 26 февраля в интервью Охтинскому пресс-центру американский нападающий «Торпедо» Кенни Агостино рассказал о своей карьере и драфте в НХЛ, прошедшем сезоне, адаптации к КХЛ и Олимпиаде.
— Как ты оценишь прошедшую Олимпиаду?
— Это был невероятный опыт, который я никогда не забуду, — возможность представить свою страну на самом важном хоккейном турнире во всём мире. Это особенный момент и для меня, и для моей семьи.
— Выступление сборной США, мягко говоря, было неудачным. Что помешало команде на пути к медалям?
— Проигранная серия буллитов в четвертьфинале, вот и всё. (улыбается)
— Кто в сборной запомнился на турнире больше всего?
— Оба наших вратаря были просто невероятны во всех играх. Не могу выделить кого-то одного. В целом, глядя на нашу команду, было видно, насколько талантливы молодые игроки. Было классно увидеть, что будущее нашего хоккея движется в правильном направлении, так что запомнились эти молодые таланты в нашей команде.
— Следил ли ты на Олимпиаде за другими видами спорта? Всё-таки США заняли четвёртое место в медальном зачёте.
— Да, и это один из моментов, которыми я сильно горжусь. Я хотел получить полноценный олимпийский опыт, планировал посетить максимально возможное количество соревнований: я видел кёрлинг, лыжный биг-эйр, скоростной спуск, шорт-трек, сноубординг. Я хотел получить так много этого олимпийского опыта, насколько мог. И это сделало Олимпиаду особенной для меня.
— Чьи результаты на Олимпиаде тебя удивили больше всего? Всё-таки эти игры нельзя назвать предсказуемыми.
— В хоккее, разумеется, сложно не сказать, что Словакия была самым большим сюрпризом турнира. Думаю, это вполне очевидно.
В целом, по всем видам спорта сказать сложно. Вообще, когда ты идёшь на индивидуальные соревнования и видишь вживую реакцию спортсмена, который получает медали… аж мурашки идут по коже даже от того, что рассказываю, как кто-то получает медаль.
Разумеется, в хоккее всё по-другому: вы приезжаете командой и сближаетесь друг с другом.
Но индивидуальные атлеты работают всю свою жизнь именно ради этого, готовятся весь отрезок в четыре года. И когда видишь, как это всё реализуется и становится явью, это вызывает у меня непередаваемые эмоции, это что-то особенное.
— Финский «Йокерит» снялся с розыгрыша плей-офф. Вы идёте девятыми в турнирной таблице. Была надежда всё-таки сыграть в матчах навылет, заменив «Йокерит»?
— Сто процентов да, конечно. Главная цель в каждом сезоне — попасть в плей-офф и отыграть там. Непредвиденные обстоятельства отодвинули нас от плей-офф до того, как мы должны были туда попасть. Так что мы были бы рады получить возможность вернуться, пусть и ввиду неприятных обстоятельств. Мы были готовы воспользоваться любой возможностью, которая нам предоставлялась.
— Регулярный чемпионат для вас уже закончился. Можешь подвести как персональные, так и командные итоги?
— С личной точки зрения, думаю, что доволен тем, как отыграл свой первый год в КХЛ. Конечно, был период привыкания к игре в несколько другом стиле, к нахождению так далеко от дома, на другой стороне мира. Также была культурная адаптация. Но, честно говоря, я был приятно удивлён тем, как быстро почувствовал себя комфортно в России, тем, сколько получил удовольствия от нахождения здесь, так что это было достаточно легко.
Как команда мы достигли не всех своих целей, так как не попали в плей-офф. Но при этом не было серьёзных проблем. Я считаю, что у нас была отличная команда весь год. Честно, с ними было очень весело играть. Я безумно рад находиться с таким количеством отличных людей и на льду, и за его пределами.
— По прошествии сезона у тебя сформировалось комплексное впечатление о нашей лиге? Какой ты видишь КХЛ?
— Да, по моим ощущениям, в ней очень высокий уровень игры. Лига намного больше опирается на защиту, чем я представлял до прихода в неё. После того, как я поиграл и в АХЛ, и в НХЛ, теперь в КХЛ могу без сомнения сказать, что это — вторая лучшая лига, в которой я играл. Наверное, это говорит и о репутации КХЛ как второй лучшей лиги мира.
— Ещё до начала Олимпиады ты продлил контракт с «Торпедо» ещё на один год. Что повлияло на твоё решение?
— Много вещей. Одна из них — это сам Нижний. Мне там очень нравится, и фанаты меня радушно приняли — легко выкладываться на полную ради них. Сотрудники клуба отлично относились ко мне с самого приезда — начиная с руководства и заканчивая тренерским штабом и самой командой. Мне нравится играть в этой команде. По-моему, это очень сплочённая команда, все ладят, и я счастлив здесь. Так что я с нетерпением жду возможности вновь сыграть за «Торпедо».
— В целом драфт НХЛ 2010 года пестрит хорошими игроками, некоторые из которых сейчас играют в КХЛ: Спунер, Линдберг, Пулкиннен, Хеед, Бурмистров, Гормли. А некоторые являются звёздами НХЛ: Сегин, Гранлунд, Тарасенко, Кузнецов, Кэмпбелл. Если вспомнить, кого из игроков можешь выделить из того драфта?
— Ответить очень легко: это Сегин. Помню, что это был год Сегина/Холла. Чаще всего случается, что каждый год всё сводится к топ-2: кто будет первым, кто вторым, и тот год был годом Сегина и Холла. Было круто это лично увидеть, быть на той вечеринке НХЛ в их день общения с прессой, быть на их тренировках, было классно являться частью такого высокоуровневого драфта.
— Ты был выбран в пятом раунде под 140-м номером «Питтсбург Пингвинз». Что для тебя значил тот выбор?
— Это ещё одно важное хоккейное впечатление, которое я никогда не забуду. Помню, как я был на драфте с родителями и со своей тётей Кэрол. Когда ты слышишь, что заявлено твоё имя и за ним название команды НХЛ — это я вряд ли когда-либо забуду.
— Однако ты так и не заиграл за основу «пингвинов». Почему?
— Меня обменяли в «Калгари», пока я ещё был в колледже.
— Не только у тебя возникла проблема с тем, чтобы закрепиться в системе «Торонто» — проблемы с доверием и игровым временем также испытывали многие игроки, которые сейчас играют в КХЛ. Что ты можешь сказать о системе этого канадского клуба, почему игрокам так сложно получить там доверие и игровое время?
— На самом деле, не хочу выделять «Торонто» отдельно. Вообще очень трудно закрепиться в команде НХЛ, особенно в такой команде, где столько игроков высокого уровня с большим талантом. Тебе просто нужно немного удачи для того, чтобы закрепиться в НХЛ, тебе нужны подходящие возможности. Но в «Торонто» у меня не сложилось ни с тем, ни с другим.
— В сезоне 16/17 ты сыграл семь игр за «Сент-Луис». Каким тебе запомнился Владимир Тарасенко?
— Я помню его как очень дружелюбного человека, просто супер-доброго парня. Мне кажется, это была вторая команда в НХЛ, в которой я когда-либо был. Когда такая суперзвезда, как он, настолько дружелюбен и гостеприимен к 23-летнему игроку, только что пришедшему из младших лиг, это определённо создаёт впечатление. В то же время он просто невероятный игрок с потрясающим щелчком.
— Правда ли, что игрокам, не любящим силовую борьбу и частую игру в тело, очень тяжело пробиться в НХЛ и удачно заиграть даже в АХЛ?
— Да, я думаю, что профессиональный хоккей, хоккей в целом — это очень быстрая и силовая игра. Хотя некоторые парни, конечно, могут быть проворными и избегать контактной игры, но силовая игра очень распространена в мировом хоккее. Даже КХЛ намного более силовая и жёсткая лига, чем предполагают многие. Это физическая игра — ты должен уметь принимать и наносить удары.
— В 2017 году ты стал лучшим бомбардиром АХЛ, однако тогда сыграл лишь 7 игр в НХЛ. В следующем году — только 5. Когда ты старательно работаешь и набираешь больше очка за матч в АХЛ, но получаешь так мало шансов в НХЛ — это морально давит?
— Да, конечно. Целью всегда было отыграть столько игр в НХЛ, сколько ты сможешь. Есть те вещи, которые ты можешь контролировать, и те, которые не можешь. Лучшее, что я мог сделать, — это усердно работать там, где бы я ни оказался. Разумеется, хотелось бы получать больше возможностей, но не сложилось.
— В сезоне 18/19 ты провёл 36 игр за «Монреаль» и 27 — за «Нью-Джерси», заработав 24 очка, хотя до этого за четыре года в Америке у тебя было всего 14 игр. С чем был связан такой удачный сезон, благодаря чему смог наконец-то получить доверие тренеров и относительную стабильность в НХЛ?
— Я думаю, что это совпало много причин. Абсолютно уверен, что самой важной из них были возможности, которыми я воспользовался. Если ты не идеальный проспект, которого без вариантов выберут в первых номерах драфта, то для того, чтобы выступать, тебе нужны немного удачи, правильная команда, подходящие шансы. Мне кажется, я нашёл это в «Монреале» и смог наконец показать, что могу играть в НХЛ. А после смог это сделать и в «Нью-Джерси», что тоже было отлично.
— У тебя 59 силовых приёмов — больше едва ли не всех в команде. Также лидеры по этому показателю Леннстрём и Миле, раньше игравшие в АХЛ. Силовой стиль игры идёт именно оттуда?
— Да, вполне возможно. Разумеется, североамериканский стиль игры очень силовой. Во многом это зависит от того, где ты развивался в своей игре. Я, когда развивался, запомнил, как важно завершать силовые приёмы не просто ради того, чтобы кого-то ударить. Наверное, можно проследить тенденцию у игроков, которые играли в Северной Америке, — у них больше хитов.
— Сейчас у тебя по 20 голов и передач. Но что приятнее и важнее лично для тебя: забить самому или отдать передачу?
— Если ты получаешь передачу, то ты задействован в голе. Если ты забиваешь — ты сам зарабатываешь его. Пожалуй, в хоккее нет чувства лучше, чем чувства забитого гола, так что, наверное, 20 голов.
— Несмотря на 20 заброшенных шайб, часто ли практикуешь свой бросок? Всё-таки для 154 бросков по воротам 20 голов — не лучший показатель.
— Да, я думаю, все после основной тренировки работают над какими-то деталями, и броски — это определённо одна из таких деталей.
— Среди нападающих у тебя больше всего шайб в большинстве. Звено специально играет на тебя, чтобы именно ты завершал передачи броском?
— Да, думаю, иногда так складывается. Цель нашего большинства всегда — создать как можно больше шансов и добавить как можно больше бросков. Так что, если получается, что мне выдаётся возможность успешно завершить комбинацию броском — отлично. Но вообще, у нас как у бригады большинства цель — просто забить. Не так важно, кто завершает.
— Ты очень позитивный и инициативный человек. Откуда черпаешь столько жизненной энергии и радости?
— Для начала, я каждый день делаю то, что люблю. (улыбается) Это очень круто — я всё ещё играю в хоккей в тридцать лет, и это моя работа. Также думаю, что меня правильно воспитали родители, и я способен ценить то, что у меня есть. Чем старше я становлюсь, чем больше у меня опыта в профессиональной игре, тем больше я ценю то, что у меня получилось сделать и куда меня это привело.
— Ты много раз отмечал дружелюбных людей в Нижнем Новгороде и то, что этот город живёт хоккеем. В связи с этим какие эмоции были на домашних играх?
— Разумеется, фанаты, заполняющие арену и делающие столько шума, дают нам, игрокам, очень много энергии. От этого тебя переполняет гордость — ты хочешь играть так хорошо, как только сможешь ради них, из-за той страсти, которая существует между игроками и фанатами в нашем городе.
— Твои родители смотрят все твои матчи. Насколько их поддержка и советы придают сил по ходу чемпионата?
— Это помогает всегда. Могу с полной уверенностью сказать, что я не был бы там, где я сегодня, без поддержки моих родителей и моей семьи. Мы все в очень тесных отношениях, они дают мне максимальную поддержку, о которой я только мог бы просить, и даже больше. Они слетали на другую сторону света просто чтобы повидать меня и посмотреть на то, как я играю в Нижнем и в Москве. Даже это далеко не каждые родители сделают для своего ребёнка. Я знаю, насколько мне повезло в том, что они являются частью моего хоккейного путешествия.
— Когда твои родители приехали в Нижний Новгород, успел показать им город, достопримечательности, арену?
— Да, я помню, как мы потратили пару дней в Нижнем, чтобы получить весь этот туристический опыт: я водил их по всем моим любимым ресторанам, барам, в Кремль… Они были несколько поражены тем, насколько гостеприимными были все жители Нижнего.
— В одном из интервью ты выделял Казанский Кремль как одно из самых красивых по архитектуре мест. В целом архитектура каких городов запомнилась тебе больше всего? Можешь выделить несколько живописных зданий, в которых ты был или хотел бы побывать?
— Как я и говорил, Казанский Кремль был прекрасен. Если быть честным, мне очень нравится и Кремль в Нижнем. Когда ты сверху в нём, то в солнечный день открывается очень красивый вид на город и реки. Также, разумеется, Москва — она настолько огромна… очень впечатляет своими размерами. Ну и Санкт-Петербург — один из самых красивых городов, в которых я когда-либо был. Ты реально ощущаешь, столько культуры и истории сконцентрировано в этом городе, когда гуляешь по улицам. Нам это удалось сделать в начале сезона. Здесь столько красивых зданий, детализированных фасадов… Эти места я могу выделить как свои любимые в этом сезоне.
— Как ты хочешь провести следующий сезон? Каким бы ты хотел его видеть для себя и команды?
— Для себя — хочу продолжать развивать тот успех, которого получилось достичь в этом году и развиться во всех аспектах. А для команды — лучше начать, чтобы не уйти на одну из тех проигрышных серий, которые были у нас в этом году. Итоговая цель — плей-офф. Когда ты попадаешь в плей-офф, это уже, считай, новый сезон.
Интервью: Александр Петрич
Перевод: Павел Латыш
Фото: пресс-служба ХК «Торпедо»
Прокомментируйте первым "Кенни Агостино: «В хоккее нет чувства лучше, чем чувство забитого гола»"