Как раз наоборот

В ТЮЗе имени Брянцева прошёл премьерный показ спектакля Дениса Хусниярова «Иванов» по одноимённой пьесе А.П. Чехова.

Тёплый солнечный свет проходит через стекло оконной рамы и падает на лицо мужчины средних лет. Заложив руки за спину, он молча растворяется в потоке света, будто глядя в неизведанное будущее. Плавная ненавязчивая музыка. Свет. Молчание. Оглушительный выстрел и громкий смех стрелявшего. Трагедия? Как раз наоборот.

Спектакль «Иванов» в Театре юных зрителей — это первая премьера 2022 года в сотом юбилейном сезоне театра и первая постановка Дениса Хусниярова в ТЮЗе.

Также «Иванов» — первая пьеса Чехова, которая была поставлена на сцене. Автор не раз переписывал её, называя то комедией, то драмой. Тем не менее, Денис Хуснияров чётко определился, что пьеса должна быть комичной. Такое решение влечёт за собой гротескное изображение и без того нелогичных на первый взгляд поступков героев. Трагичность происходящего растворяется в нелепых действиях, шутках и громком смехе, зачастую близком к нервному. Но должен ли зритель безоговорочно верить режиссёру и воспринимать спектакль как комедию?

В оформлении сценического пространства и создании декораций Денис Хуснияров не стал придерживаться стиля вековой с лишним давности. Тем не менее, текст пьесы никак не искажён и не интерпретирован, актёры читают реплики и монологи полностью и без изменений. Одна из особенностей сценического пространства — высокие декорации-стены, расположенные в том числе и на поворотном круге в центре сцены. Игра света и особый ракурс, создаваемый при повороте круга, по-новому раскрывают перед зрителем обстановку сцены, будто демонстрируя новый «кадр». О конце XIX века, в котором происходит действие, нам напоминает лишь чёрный рояль, правда, стоит он в окружении металлических вёдер с алоэ. В целом обстановка похожа на убранство советского «офиса»: диваны и кресла, покрытые дерматином, массивные деревянные створчатые двери. Да и алоэ было самым популярным растением как раз в то время. Тем не менее, подобные декорации и костюмы (тоже относящиеся к советскому времени) совсем не выбиваются из общей картины и не отвлекают зрителя от сюжета пьесы. К нему нам и пора возвратиться.

Кто же этот Иванов, что задумчиво подставляет лицо солнечным лучам в начале? Хитрый и меркантильный злодей, охотник за наследством невест или обычный человек, который отчаянно нуждается в помощи, но ни от кого не может её получить? Склоняюсь к мнению, что на этот вопрос можно дать однозначный ответ.

Мы живём во времена, когда забота о своём ментальном здоровье стала нормой. Со всех сторон так и слышится: «Я не в ресурсе», «У меня запись к психологу», «А ты проходил психотерапию?»… Но ведь так было не всегда. Во времена написания пьесы такие симптомы как безразличие ко всему миру, усталость даже при отсутствии нагрузки, бесконечная скука, настигающая человека при любом занятии, звались тоской, хандрой, сплином, но не считались заболеванием. Теперь же мы точно понимаем, что такое состояние близко к депрессивному, и пора обращаться к специалисту. Но что делать, если специалистов нет, а твоё состояние никто не воспринимает всерьёз? Остаётся только стать специалистом для самого себя.

Были ли нужны Иванову деньги своей жены, которые он так и не получил от её оскорбленных родителей? Он сам довольно чётко отвечает на этот вопрос признанием, что Анну он любил — и любил чистой, искренней любовью, деньги были совершенно не причём. Просто так бывает. Она наскучила ему, как и весь мир, с которым он сталкивается каждый день. Иногда один лишь её вид начинает раздражать, но Иванов точно знает: его жена, которая ради него сменила веру и готова была пойти хоть на край света, совершенно не виновата в том, что происходит у него в душе. А что там происходит? Да он и сам не знает точно.

Сашенька — дочь Лебедева, друга Иванова — ещё совсем ребёнок, польщённый вниманием взрослого мужчины. Она верит, что её «деятельная любовь» излечит Николая Алексеевича, даст ему новые ощущения, стимул жить. А Николай же знает, что пусть она в чём-то и права, но счастье между ними невозможно. Действительно, Саша интересует его как нечто новое, чистое, интересное в его серой жизни. Но также он точно знает, что совсем скоро она станет ему глубоко безразлична, как и всё, что он видит вокруг себя. И нельзя допустить того, чтоб эта совсем молодая девушка страдала из-за него.

Режиссёр осознанно гиперболизирует душевные страдания героев. Из-за чего Анна, больная чахоткой жена главного героя, выглядит излишне истеричной и больной, её врач — слишком честным, помешанным на морали и правде, Иванов — картинно уставшим, будто все проблемы он придумал, а на деле всё намного проще. Такую мысль высказывает главному герою Лебедев, прямо перед намечающейся свадьбой Николая с Сашенькой. Может, все опасения напрасны? Что мешает просто любить, наслаждаться жизнью, несмотря на всеобщее неодобрение и подозрение в желании нажиться. Может, Иванов действительно всё придумал? Разлюбил жену, впал в уныние, но ведь впереди новая любовь, новое счастье. А переживания — пустое дело, герои лишь морочат друг другу головы.

Но Иванов прав. Лучше страдать одному, чем эмоционально губить неповинных людей. Он знает, что слишком поздно, из этой ямы ему уже не выбраться. Да, жалко, невероятно жалко умершую жену, жалко Сашу, готовую пожертвовать всем ради их любви. Но лучше пусть ей будет больно сейчас, пусть она не страдает долго, ведь у неё в жизни ещё всё впереди. А у него — лишь попытка выжить в серости и мути действительности, лишь длительная самостоятельная психотерапия. Когда вас только двое, две половины одного сознания, которое просто хочет жить и чувствовать. Но иногда и для психотерапии бывает слишком поздно. Иногда люди устают быть проблемой для себя и других. Больше он не будет нуждаться в помощи. Больше никто не будет страдать от его скуки. Больше не нужно говорить о любви… Впереди лишь неизведанное будущее.

Он снова разворачивается лицом к нежному свету. Возгласы затихают. Оглушительный выстрел. Комедия? Как раз наоборот.

Текст: Алиса Витковская
Фотографии предоставлены пресс-службой театра