На сцене театра «Балтийский дом» 17 и 18 ноября прошли показы спектакля «Дети солнца» новосибирского театра «Красный факел», выдвинутого на соискание «Золотой маски» сразу в шести (по другой версии — в семи) номинациях.
Драматургической основой спектакля послужила написанная в 1905 году одноимённая пьеса Максима Горького. При этом она была существенно переработана, лишена ряда принципиальных логических связей, а действие перенесено из начала двадцатого века в его конец — на рубеж 1999 и 2000 годов.
Показы прошли в буквальном смысле на сцене — масштабный зрительный зал бывшего Ленкома остался тёмным и нетронутым, двери в него были закрыты. Зрителей пропускали по узкому проходу прямо на сцену, где для них обустроили временный амфитеатр из восьми рядов с довольно высоким подъёмом и расставили складные стулья из «Икеи».
В Новосибирске «Дети солнца» идут на камерной сцене, этот спектакль требует приближения зрителя, рассмотрения всех деталей и нюансов, тонкости размещения декораций и реквизита, изменений в освещении разных локаций.
Кстати, о локациях и снова о сцене. Пожалуй, впервые довелось увидеть столь эффектное и технологичное использование сценического пространства. Действие происходит уже не в имении Протасовых, а в их городской квартире, состоящей из четырёх комнат. Каждая комната — это автономная платформа, которую из глубины сцены в нужный момент вручную выкатывают вперёд, а затем закатывают назад технические работники театра. Действие переходит в другую комнату — софиты гаснут, и под музыку, символизирующую то ли ожидание, то ли загрузку компьютерной программы, на передний план к зрителям выезжает новая локация. Узкая стена комнаты впереди, широкие — по бокам. Сзади — стена с дверью. У двух крайних комнат есть ещё и по одной боковой стене, которые примыкают к краям сцены. У двух центральных боковые стены нужно воображать.
Во всех комнатах одинаковая аскетичная мебель из массива дерева, покрытого морилкой, — кажется, словно декораторы и художники сделали кассу всё той же «Икее».
Над комнатами висят четыре монитора. В первом действии на них высвечиваются имена персонажей, проживающих в конкретной комнате (что-то типа таблички на вольере в зоопарке), во втором — дата и время действия.
Историческая достоверность в костюмах героев и реквизите соблюдена лишь частично. Глава семьи Павел Протасов, ставший из горьковского химика модным программистом, работает за монитором старого поколения, ещё с кинескопом, зато его компьютер «яблочный». В новогоднюю ночь 2000 года герои слушают телевизионное обращение Ельцина с известием о его отставке. Бой курантов на Спасской башне, звучащий из телевизора, синхронизирован с часами на мониторах с точностью до секунды.
Перейдём к персонажам. Большая половина из них — почти вся обслуга из «простых» — исчезла. В самом начале спектакля в паре сцен появляется круглолицая женщина Фима. Ей дают деньги и заставляют следить за Еленой, женой Павла. После чего Фима бесследно исчезает и не появляется больше никогда. Только знакомые с оригинальной пьесой Горького (или, как вариант, с фильмом 1985 года) знают, что Фима — служанка в доме Протасовых. И что одна из основных конфликтных линий в пьесе — противостояние интеллигенции и прислуги. Прислуги не стало (понятно, что даже в четырёхкомнатную квартиру она бы не поместилась) — конфликт ушёл.
Сестра Павла Протасова Лиза нездорова психически. Но в новосибирском спектакле этот факт старательно драпируется. Современная Лиза ходит с тростью и, когда говорит о своей болезни, неискушённый зритель готов поверить в её проблемы с ногами. Только глупые истерики, которые, к счастью, всё же сохранились у этого персонажа, напоминают об истинном диагнозе.
Смысл названия пьесы — «Дети солнца» — герои модного спектакля пытаются раскрыть лишь единожды, но быстро бросают эту пустую затею. Одетый в несколько футболок одна поверх другой программист Павел Протасов почему-то называет «детьми солнца» членов своей семьи, хотя в начале века химик Павел Протасов старался создать особых людей будущего, «гомункулов».
Зрители, не читавшие пьесу Горького и не смотревшие фильм со Смоктуновским, могут спросить, что делают в городской квартире, где живут чета Протасовых и сестра Павла Лиза, ещё двое совершенно посторонних мужчин — Вагин и Чепурной. Если присутствие Вагина авторы спектакля-римейка ещё пытаются объяснить, делая его однокурсником Протасова, — программистом, переквалифицировавшимся в фотографы (ладно, допустим), то наличие Чепурного с сестрой Меланьей превращает квартиру в общежитие. Впрочем, на фоне исчезновения служанки и нераскрытого названия этот драматургический «косяк» выглядит совсем уж мелким.
Почему вполне успешный врач и преподаватель медицины Борис Чепурной решает повеситься в первые дни 2000 года? Только из-за отказа возлюбленной Лизы, который как бы и не отказ вовсе? В циничном 2000-м из ещё более циничного 2020-го это смотрится странно. А для начала прошлого века нормально — нравственный императив был принципиально иным.
Сработало ли «путешествие во времени»? Убедительно ли оно смотрится?
Мне близок и понятен «оригинальный» Протасов: увлечённый своим делом мужчина явно недюжинного ума, он отдаётся работе целиком и без остатка, явно нацеливаясь на неординарные результаты. При этом он обделяет вниманием жену, которая ищет приключений на стороне, оставаясь, впрочем, в рамках моральных норм. Разумеется, Павел Фёдорович не нарочно игнорирует своего действительно любимого человека. Готов спорить, что Елена Протасова когда-то полюбила будущего мужа именно из-за его увлечённости, целеустремлённости и, как бы сказали сейчас, амбициозности. А теперь явно ревнует его к работе. Но если таких людей, как Протасов, лишить любимого дела, они сломаются, станут жалкими и презираемыми. И как раз тогда та же Елена отвернётся от него первой. Но она этого, конечно же, не понимает, поэтому просто устраивает сцены.
Действие часто «скачет» из комнаты в комнату, свет гаснет над одной локацией и зажигается — над соседней. Актёры, только что на глазах у зрителей уснувшие и укрывшиеся одеялом, в темноте вскакивают и быстро убегают с движущейся платформы; в эти же секунды персонал театра быстро меняет реквизит, двигает или совсем уносит мебель. Звучит музыка, скачет изображение на мониторах. Зрители не могут не оценить динамику, они не успевают заскучать или заснуть. Но в этой технологичности, в постоянном перемещении платформ-комнат, в суете невидимых реквизиторов безвозвратно теряется что-то очень важное. Какая-то нить.
В финале все четыре комнаты-платформы соединяются на авансцене, и герои спокойно переходят между комнатами просто так, отбросив условности в виде входных дверей и воображаемых стен. И на стыке комнат, словно на стыке тектонических плит, рождаются новая реальность и новый рельеф.
На стыке эпох, после революционных событий 1905 года, была написана оригинальная пьеса. На стыке эпох живут и герои римейка. Ушёл в отставку Ельцин. А кто будет вместо него? Что принесёт нам новый правитель России?
В оригинальной пьесе герои часто говорят о наступающей эпидемии холеры. Вот бы сопоставить её с тем, что творится в мире сейчас… Да, новосибирский спектакль создавался в 2018 году, когда коронавируса ещё не было, и вряд ли кто-то мог представить всё то, что стало нашей реальностью-2020. И действие в нём происходит двадцать лет назад. Но как было бы здорово…
Главная, прямо-таки глобальная претензия к создателям современного спектакля заключается в том, что они убрали из него принципиально важную для Горького «левую» гуманистическую и научно-материалистическую повестку, тем самым измельчив персонажей до уровня биологических организмов, погружённых в сугубо бытовую суету. В оригинальной пьесе Павел Протасов говорит слесарю Егору: «Вы — человек, вы разумное существо, вы самое яркое, самое прекрасное явление на земле…» А в римейке тот же Протасов словно ребёнок радуется третьему «Квейку» и ничего подобного, конечно, не произносит.
Как ответит на вызовы двадцать первого века современный нано-Протасов? Да никак. Он так и останется сидеть в наушниках перед компьютером. А дерзкие футуристические идеи создания «человека будущего» завладеют умом кого-нибудь другого, явно не из этих четырёх комнат.
Текст: Евгений Веснин
Фото: оргкомитет фестиваля «Золотая маска»
Действие происходит отнюдь не в городской квартире Протасовых,а в научном городке в Штатах.В совершенно отдельных помещениях.У Лизы главное-не травма ноги,а психическая травма,полученная во время террористического акта.Я не смотрел классическую постановку,мне ближе современная трактовка,чем темы революции,крестьянства и прочее.