Жизнь царя — в руках маэстро

IX Санкт-Петербургский фестиваль «Опера — всем» открылся 8 августа исполнением «Бориса Годунова» на Соборной площади Петропавловской крепости.

Свободное пространство между сиденьями, ограниченный круг зрителей, пестрящих масками — не единственные перемены, сделавшие IX Санкт-Петербургский фестиваль «Опера — всем» неповторимым на фоне прошлых лет. Настоящим подарком, сгладившим неровности 2020 года, явилась тёплая солнечная погода — такое случалось нечасто за девять лет существования фестиваля. В нашей редакции даже сложилась своего рода крылатая фраза, с которой мы каждый раз обращались к музыкальному руководителю «оперы под дождём» Фабио Мастранджело: «Фабио, смоет — не смоет?» А тут не смыло. Сам дирижёр предположил, что погода в этот трудный период решила отнестись к нам благосклонно и побыть на нашей стороне.

Открылся фестиваль по обыкновению на Соборной площади Петропавловской крепости, но всецело продолжить традицию не удалось: если бы не перенос события на месяц из-за пандемии, то открытие состоялось бы 12 июля, в День Святых Петра и Павла. Мастранджело признался, что эта площадь стала для всего коллектива «Оперы — всем» вторым домом. В первый день фестивального марафона воцарился «Борис Годунов» — опера великого русского композитора Модеста Петровича Мусоргского. Выбор был неслучайным.

«Мы много лет хотели представить публике “Бориса Годунова”, — признался дирижёр. — Это одна из моих любимых опер как с точки зрения директора оркестра, так и с точки зрения обыкновенного ценителя музыки. Много лет её переносили, но, к счастью, нам наконец удалось добавить её в программу. Причём именно в этом году, когда у нас могло всё сорваться из-за вируса! (смеётся) Однако мы выстояли и у нас всё получилось. Это прекрасная опера — со сложным, жёстким характером, и, тем не менее, очень красивая».

Последние штрихи добавляли на репетиции за час до начала: пока монтажник, регулируя освещение, ползал по железному каркасу над игровой частью сцены, артисты балета в шортах и футболках кружились под звуки ещё только пробуждавшегося оркестра, певцы оттачивали неясные моменты действия. «Ты когда бумажку разорвёшь, выкинь туда, в мусорку», — велели режиссёры Гришке Отрепьеву.

Без пятнадцати минут восемь. «Сердце красавиц склонно к измене…» — вылилась из звуковых порталов знакомая мелодия из оперы Джузеппе Верди «Риголетто». На большом экране, расположенном между сценой и Петропавловским собором, высветилась трансляция телеканала «Санкт-Петербург», почему-то не вошедшая в основной эфир: Мастранджело долго, но интересно отвечал на вопросы корреспондента.

Ровно восемь вечера. На сцену со вступительным словом вышла PR-директор фестиваля «Опера — всем» Екатерина Кашина. Она объявила фестиваль открытым и анонсировала показанное тут же видеообращение Губернатора Александра Беглова Тем не менее, до начала самого действа было ещё далеко: со сцены к слушателям с добродушной улыбкой обратился председатель Комитета по культуре Константин Сухенко, вручивший директору театра «Мюзик-холл» Юлии Стрижак букет цветов в честь недавно прошедшего юбилея. Фабио Мастранджело в свою очередь предупредил: «Буду мало говорить, потому что опера и так длинная» и сообщил, что «к первоначальной редакции Мусоргского был добавлен так называемый «польский акт», который идёт между четвёртой и пятой картинами». Самым многословным был в этот вечер арт-директор фестиваля Виктор Высоцкий: он как никогда подробно рассказал о создании оперы, а также познакомил зрителей с ключевыми моментами её сцен, сопроводив монолог историческими фактами.

Истомившиеся ожиданием зрители аплодисментами встретили вышедшего к оркестру Мастранджело: взмах дирижёрской палочкой ознаменовал начало спектакля. Протяжно прозвучал одинокий фагот, подхватил его плавный, словно пронесённый лебедем по водной глади, унисон скрипок — и столь же неторопливо на сцену взошёл одетый в зипуны и сарафаны «крестьянский народ» — хор театра «Мюзик-Холл», — как один человек устремивший взгляд вдаль, на предполагаемый согласно сюжету Новодевичий монастырь под Москвой.

Русский народный костюм, горлатные шапки бояр, живописные декорации в виде громадных книг на старорусском языке — всё это погружает зрителя в тяжелейшее для Руси Смутное время 1598–1605 годов, когда законный наследник престола царевич Димитрий таинственно погибает, приближённый умершего царя Фёдора Иоанновича Борис Годунов наследует престол, и в то же время приходит весть о появлении Самозванца, силой желающего захватить царскую власть. Жаль только, что страницы древних рукописных книг, на фоне которых развернулся спектакль, украшали явно заметные артефакты JPEG-компрессии — характерные белёсые разводы. Если неискушённый зритель не обратил бы внимание на такую деталь, то специалисты сразу заметили недоработку декораторов, скачавших изображения в Интернете и не справившихся с масштабированием.

Тем временем музыка углубилась в пронзительном и густом звучании тромбонов, слившимся с учащёнными перезвонами ксилофона. Народ на сцене всполошился, в напряжённом ожидании оцепенели и зрители. Не спешит маэстро оборвать набирающую тревожные обороты музыку… Вдруг раздался оглушающий, решительный, густой звон колокола Петропавловского собора. Он сперва напугал одиноким отзвуком, но вскоре к нему присоединились частые перезвоны колокольчиков, как бы огласившие площади радостную весть: Борис венчается на царство. Ликующий хор голосов взрослых и детей на сцене слился с тонким скрипичным унисоном и трезвоном, и пронизывающая душу волна счастья и необъяснимой гордости усилилась, когда из собора в праздничных облачениях вышли священнослужители с иконой и хоругвями: «Радуйся, веселися люд! Люд православный!» (песня «Да здравствует царь Борис Фёдорович!») Стоит отметить, что со зрительных мест этого шествия почти нельзя было разглядеть, и лишь после отдельного просмотра трансляции удалось увидеть все детали эпизода.

Отдельное внимание следует уделить солистам Мариинского театра и «Мюзик-Холла»: голос Виталия Янковского в роли Годунова, как и подобает царю, звучал властно и в тоже время умиротворяюще; проницательный, почти безумный взгляд молодого Артёма Борисенко, лауреата международных конкурсов, внука известной солистки Большого театра, скрывавшегося под сединой монаха Пимена, овладел вниманием зрителя наряду с мелодичным напевом артиста.

Солнце стало садиться, и редкие в тот вечер тучи окрасились в лилово-оранжевый цвет. Сцена зрительно углубилась, и ранее рассеявшаяся в небесной голубизне атмосфера спектакля приобрела более насыщенные краски, в том числе благодаря ярко-алым костюмам артистов балета «Мюзик-Холла».

Не обошёлся просмотр спектакля без сюрпризов на стороне: во время неприятной беседы Годунова со злорадным Шуйским, знающем о причастности царя к смерти маленького Димитрия, недалеко от собора раздались залпы фейерверка — и головы слушателей разом повернулись в сторону источника звука. «Чур, дитя! Чур! Господи!» — мерещится обезумевшему от душевных мук царю Борису…

К слову, встретились мне жалобы тех, кто в этом году не смог увидеть фестиваль вживую, будто трансляция — «совсем не то». Спешу разубедить: благодаря грамотной работе операторов и высокому качеству съёмки многочисленных камер зрители эфира получили возможность рассмотреть костюмы и, что самое главное, эмоции артистов, увидеть сцену с неожиданных ракурсов и в более выразительных красках. Всё это было недоступно тем, кто неподвижно сидел под открытым небом и отвлекался лишь на кричавших чаек, или изредка проезжавшие грузовики ОМОНа, или на стоявших за оградой зевак.

Стемнело. Экран на площади отливает красным от крупного плана умирающего Годунова. «Плачьте, плачьте, людие…», — горестно струятся голоса певчих. Рядом золотятся кресты Великокняжеской усыпальницы, согревающим цветом освещена усыпальница российских императоров — Петропавловский собор.

Прогремел предсмертный для героя оперы звон колокола, заключительный — для зрителей музыкальной драмы. Впечатлённая аудитория аплодировала стоя. Примечательно, что на прощание итальянец по крови и русский по духу дирижёр оркестра широким движением руки осенил зрителей крестным знаменем.

«Музыка лечит душу — это известно ещё с зарождения греческой философии и крайне важно для человечества. Я считаю, что Россия представляет одну из последних наций, для которых культура имеет столь важное значение и является неотъемлемой частью социальной структуры. Поэтому мне очень приятно здесь находиться, а живу я в России уже двадцать лет — давно стал русским», — отметил Фабио в беседе с корреспондентом ОПЦ и улыбнулся.

Текст: Марта Марци
Фото: Евгений Веснин