Любимая женщина — с доставкой в мозг

Завершившиеся сегодня на фестивале «Точка доступа» премьерные показы спектакля Семёна Александровского «Брак» заставляют задуматься о полном отказе от мира материального ради мира интеллектуального и умозрительного.

Пришедший на Русь коронавирус подтолкнул, подхлестнул, подстегнул нас к дистанционному общению в Интернете. Школьные уроки и занятия кружков, вузовские лекции и семинары, производственные «летучки» и доклады, журналистские интервью и репортажи бодро ушли в онлайн. Не все отрасли народного хозяйства удалось мигом «оцифровать» и затолкать в Zoom, но многие.

Почти сразу же появились написанные для Zoom пьесы, например, «Выбрать троих» Мастерской Петра Фоменко. Пятеро членов семьи (муж, жена, их сын, дочь и свекровь) решают, кого выбрать для постоянного общения, если самоизоляция затянется надолго, а разрешено будет иметь лишь трёх постоянных контрагентов. Бабушка просит дать ей умереть, взрослые дети, как это сейчас модно, инфантильные и бессмысленные, жена ни секунды не уважает мужа — и вообще выясняется, что родственные связи не катят, потому что не круглые.

И вот своё Zoom-show представил Pop up театр Александровского. Семён уже сотрудничал с «Точкой доступа» — в 2016 году гости фестиваля могли поучаствовать в его бродилке «Другой город». На этот раз зрители отправились не в Венецию или Амстердам, а в будущее — в 2035 год. Супруги Миша и Нора (в Zoom она подписана как «Ноо» — по-гречески «разум», «сознание») на дистанционной вечеринке отмечают 15-летие знакомства, которое состоялось тоже в Zoom в 2020 году, во время пандемии.

Она — худая, загорелая, у неё ухоженные брови, сложная причёска и недешёвое платье. Она находится на Багамах в пансионате, где лечится по настоянию мужа; по специальности — психоаналитик. Сейчас её тело безупречно. Но это не навсегда.

Он — заметно небрит, в обычной футболке, волосы средней длины, причёска невнятная. Находится в Раменках; по специальности — высокооплачиваемый историк. Внешне далеко не Аполлон. Собственно, и не претендует.

Есть такой анекдот. Трём женщинам предложили взять пистолет и застрелить своих мужей, сидящих в соседней комнате. При этом первая состояла в браке три месяца, вторая — шесть, а третья — пятнадцать лет. Первая ответила: «Нет, не могу». Вторая тоже отказалась. Третья взяла пистолет и ушла. Послышались выстрелы, потом крики. Женщина вернулась и пояснила: «Патроны оказались холостыми, пришлось душить».

Если вы не поняли эту историю, то просто слишком молоды. А если грустно улыбнулись, — вероятно, ваш супружеский стаж тоже приближается к пятнадцати годам или уже давно превысил эту отметку.

Как бы вы ни любили своего супруга «на заре отношений», длительное и безальтернативное пребывание с ним под одной крышей, в «человеческом зоопарке» (по Эриху Фромму) неминуемо приведёт к раздражению, переходящему в тихую ненависть. Причём, ненависть возникнет объективно и будет направлена не столько на партнёра, сколько на обстоятельства. А обстоятельства эти держат вас на привязи и не оставляют выбора. Они сильнее вас в силу социологических законов развития социума и отдельного индивида.

Миша принудительно поместил Нору в пансионат на другом конце Земли. При этом Он действительно очень любит Её. Всё логично: этим искусственным расставанием Он пытается продлить отношения, для чего нужно хоть немного отдохнуть друг от друга.

Всё это — необходимость отдохнуть, «человеческий зоопарк», раздражение из-за обстоятельств — суть побочные явления материального мира и замкнутости людей в физических оболочках. С этим нужно решительно завязывать, и первый шаг к уходу от материального все мы как раз и сделали благодаря коронавирусу.

Всё более модной и всё активнее распространяющейся тенденцией наших дней становится всевозможный шеринг (sharing). Арендовать на незначительный срок автомобиль, велосипед, самокат, найти временное жильё, снять на один день офис со всей необходимой начинкой, а на один вечер — конференц-зал. Легко обменяться друг с другом полезными знаниями на уже привычных видеоконференциях. «Не покупать, а делиться». «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Всё меньше смысла становится в материальном накопительстве и в присвоении излишков материального производства.

Надеюсь, что старое накопительство и собирательство, не имеющее ничего общего с коллекционированием, рано или поздно уйдёт в историю. Посуда имеет свойство разбиваться, ожерелья — рассыпаться. К тому же всё это можно украсть. А вот мысли, которые, как известно, ещё и скакуны, украсть гораздо труднее и ещё труднее потом реализовать. У них совсем иные критерии ликвидности, чем у цацек.

Тем важнее находить в мире спектакля немногочисленные объекты материального мира и пристально их изучать. Бокалы с вином? Неинтересно. А что это стоит справа в кадре у Неё? Знакомьтесь: оптоволоконный светильник типа «Веер» или «Фонтан». Эта штукенция была ужасно популярна в последние годы существования СССР как атрибут «прекрасного далёка». А ещё такой светильник активно использовали в съёмках скупой советской научной фантастики «про будущее» как раз в восьмидесятые. Как сейчас помню: экранизация Рэя Бредбери, снятая Главной редакцией детских и молодёжных программ ЦТ по заказу Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию.

Одно из двух. Либо реквизитор спектакля — наш человек, 40+, и тогда это трогательная «пасхалка» из нашего общего прошлого. Либо — что гораздо более вероятно — тот, кто впендюрил в кадр спектакля про 2035 год светильник «Веер» ГОСТ 8607-82, не жил в наше время, столкнулся с шедевром советской оптоволоконной промышленности впервые и решил, что как раз сойдёт «про будущее». Только этому будущему — лет сорок. У меня такой же валяется дома на икеевском стеллаже, куплен в 1994 году на рынке «Юнона». Как говорят подростки, «лолшто?». Лолничего.

В течение часа с хвостиком Миша и Нора без умолку кидают друг в друга протуберанцы разрозненной, неупорядоченной информации. С живущих в Океании племён перескакивают на цитаты из Аристотеля, с обсуждения клиенток Норы — на её же предложение задрать перед камерой маечку. Наконец Миша выдвигает прогрессивную инициативу: «Получить концентрированный образ любимой женщины прямо в мозг».

Больше полувека назад Курт Воннегут вложил в уста персонажей рассказа «Люди без тел» следующую мысль: «Единственная полезная вещь в человеческом организме — это мозг. Почему он не может существовать отдельно от нашего тела — этого мешка, набитого мясом, костями, кровью, кожей, волосами и сосудами? Что ж тут удивительного, что люди ничего не могут добиться в жизни — ведь со дня своего рождения они навсегда привязаны к паразиту, в которого надо впихивать пищу и защищать от погоды и микробов. И в конце концов эта идиотская штука всё равно изнашивается, как бы ты её ни откармливал и ни холил. Разве есть в этом хоть капля здравого смысла?»

Возможно, когда-нибудь мужчины будущего смогут сказать: «Скачай мне вот эту, попробовать». И загрузят мыслеобраз очередной женщины прямо в мозг, в центр удовольствия. Ничего материального — никакого целлюлита, растяжек, маленькой груди, неправильного прикуса, слабого зрения — одни чистые гормоны: эндорфин на дофамине сидит и серотонином погоняет. Полностью утратит значение физиологическая девственность, а вместе с ней отомрёт и крайне политизированный институт «возраста согласия». Да и вообще физический возраст исчезнет — в мыслях друг у друга мы будем такими, какими захотим. Так мы придём к победе куртизма-воннегутизма.

Не пытайтесь обвинить меня в пропаганде гендерного неравенства: у женщин должна быть точно такая же возможность. Просто в спектакле речь идёт о мыслеобразе женщины — для мужчины.

И всё бы ничего, да только Нора тянет Мишу назад — из светлого виртуального будущего в телесное прошлое. Она обманом занимается с ним «старым сексом», в результате которого беременеет. В их мире это преступление — ничуть не лучшее, чем съесть яблоко в Эдемском саду. Ева, забирай свои презренные сервизы и ожерелья и вали обратно в мир мяса и костей. А Адаму оставь единственное — прямой канал связи с небесами. Connect to heaven.

Для того, чтобы стать зрителем спектакля, нужно установить на компьютере или гаджете приложение Zoom, получить от организаторов ссылку на конкретную видеоконференцию и в нужный момент «постучаться», чтобы вас пустили на платформу.

Коллеги из «Коммерсанта» и ПТЖ уже успели отметить странное и не очень-то оправданное появление посреди совсем не интерактивного действия двух опросов для сидящих в Zoom зрителей. Либо мы ломаем «четвёртую стену» (она же — чёрное зеркало, хе-хе) всерьёз и надолго, либо оставляем её неприкосновенной. Но коллеги из «Коммерсанта» и ПТЖ аккредитовались вовремя, как нормальные люди, а не как мы в ОПЦ — в последний момент, выпрашивая хоть какую-нибудь контрамарку на онлайн-спектакль, можно в последнем ряду, можно стоя. Поэтому повторять за ними не буду, но отмечу, что был единственным, кто 9 июня в опросе для мужчин выбрал самый брутальный вариант: «Чувак, твоей жене надо серьёзней лечиться». Да, я действительно так считаю.

Если «Выбрать троих» я смотрел не в Zoom, а в записи на YouTube, то «Брак» честно разыгрывается каждый вечер заново. Только в дополнение к видеоконференции двух супругов мы наблюдаем присутствие третьего персонажа. Зовут его Саня Тихий, он живёт в Колпино на бульваре Трудящихся и работает осведомителем в некоем С.В.Центре. У него на рабочем столе в «яблочной» операционке открыт Zoom с нашими героями, а рядом — аналог блокнота для заметок и браузер Firefox для проверки информации. Саня Тихий не знает многое из того, чем хаотично обмениваются супруги, поэтому постоянно гуглит, а после — записывает краткий конспект услышанного в файл заметок. Когда у Миши и Норы речь заходит о незаконной беременности, он сохраняет фрагмент видео и отправляет его через файлообменник своим кураторам. А когда виртуальная вечеринка завершается, буднично открывает сайт доставки еды и заказывает картошку с кетчупом из ближайшего Макдональдса.

Окно Zoom в окне Zoom. Как тут не вспомнить «Бойцовский клуб»? Ты — копия, сделанная с копии другой копии.

Пусть исчезнет материальный мир, но останутся трудящиеся со своим бульваром. Если не мы, то наши дети или внуки уйдут по нему без переживаний за имущество в собственности, с минимумом предметов в руках и с целым миром в голове. Налегке. А может — даже не уйдут, но прогуляются мысленно.

Напоследок — ещё немного Воннегута, бонусом. «Если жизненная материя смогла развиться настолько, чтобы выйти из океана, где жизнь была действительно приятной, она, безусловно, сможет пойти в своей эволюции дальше и вырваться из тел, которые, при ближайшем рассмотрении, приносят ей сплошные неудобства».

Текст: Евгений Веснин
Фото: скриншот из спектакля, предоставлен пресс-службой фестиваля