Сергей «Чупэ» Метель: «Погружаться в своё творчество одному и ни с кем его не делить»

Основатель сольного проекта «Метель» и группы «Смех» Сергей Метель в эксклюзивном интервью Охтинскому пресс-центру рассказал о творчестве, распорядке дня, своих татуировках, новых песнях и клипе и многом другом.

— Одно время ты играл на барабанах в группе «ГВАLТ». Скажи, пожалуйста, как ты туда пришёл и что сейчас с этой группой?

— Пришёл я туда очень давно. Было всё так: сижу я у друзей на дне рождения, вечером звонит мне гитарист «ГВАLТа» Габир и говорит: «Чувак, ты играешь на барабанах». А я сам научился играть на барабанах и играл на них во многих командах для того, чтобы прокачаться и играть лучше. Было время, когда я играл одновременно в шести-семи группах — никаких серьёзных проектов не было, но я везде играл, и мне нравилось. И Габир меня попросил подменить их барабанщика, потому что тот то ли связки потянул на футболе, то ли ещё что, в общем не мог играть, а у них был концерт в городе Реутов. Я сказал, что попробую. Я вообще в таких моментах никому не отказываю, особенно знакомым, тем более из Истры.

Мы порепетировали, сыграли три песни. Это был лучший концерт группы, после него я им сказал: «Пацаны, я хочу с вами играть». Мы ждали весь день и выступали последними — это был слёт непонятных групп, куда «ГВАLТ» каким-то образом пригласили. Мы не были хедлайнерами, просто так получилось, что играли в самом конце, народу особо не было.

На обратной дороге я им сказал: «Пацаны, это лучшее, что со мной происходило, я хочу участвовать в вашей группе». Так всё началось. Мы просуществовали пять лет, потом ещё на пять лет взяли паузу, потому что меня якобы выгнали из этой группы. И тогда, спустя пять лет, я понял, что мне нужна какая-то отдушина, и собрал пацанов обратно, хоть и не должен был, потому что меня оттуда «попросили». Мы начали играть дальше, делали, кстати, неплохие EP-шки, всего их у нас было три. На данный момент всё закончилось, но не из-за меня. Говорить, что и как произошло, я не буду, потому что из избы сор не выношу. Но пока группа «ГВАLТ» стоит на очень прочном ручном тормозе.

— Ты сейчас пишешь песни и поёшь как в группе «Смех», так и в сольном проекте «Метель». Не боишься творческого перегруза? Как справляешься с двумя группами?

— Нет, не боюсь, мне, наоборот, нравится. Я сделал проект «Метель» для того, чтобы погружаться в своё творчество одному и ни с кем его не делить. Группа «ГВАLТ» сейчас стоит на паузе и не факт, что из неё выйдет, но мне нужно было чем-то заниматься. Я просто взял в руки гитару и начал играть песни. Понял, что это вполне лирично и подумал: почему бы мне не сделать проект одному? Сначала, конечно, хотел кого-то привлечь, чтобы мы были вдвоём, а потом подумал: зачем устраивать балаган, когда я могу петь один, играть один, думать один и никого не слушать, не возить и не кормить, — например, тур-менеджеров? Поэтому мне очень удобно: я знаю, что сочиняю для «Смеха», примерно понимаю, что сочиняю в «Метель», и это две совершенно разные отрасли, но и та, и другая мне в кайф. Более того, некоторые песни, которые изначально попадали в «Метель», мы делали в «Смехе», и звучало тоже неплохо. Так что, одно другому не мешает, наоборот, дополняет. «Смеха» в акустике никогда не будет, а вот «Метель» в электричестве быть может.

— 23 апреля, в свой день рождения, ты в прямом эфире вечером сыграл новые песни для «Метели». Тогда ты сказал, что у тебя есть новый альбом, который ты всё никак не можешь выпустить. Расскажи о нём подробнее?

— В альбоме будет всё то, что не входит в «Смех», — лиричное, более умное. Не хочу сказать, что в «Смехе» у меня глупые тексты, но в «Метели» они рассудительнее, потому что я пою о личной жизни, о вещах, которые мне нравятся или не нравятся.

В этом альбоме материал будет повеселее. Будет 11–13 песен, точно не помню, сейчас несколько дорабатываю. На одну из этих песен мы давно сняли клип, сейчас я заканчиваю его озвучивать. Он будет длиться 23 минуты — впервые у меня такая работа. Только не знаю, когда его выпускать, потому что хотелось бы выпустить и сразу прокатиться с концертами, но, видимо, не судьба.

Я не успел полностью дописать альбом, потому что мою студию закрыли на карантин. Надеюсь, что её откроют в ближайшее время, и туда можно будет ездить и писаться. Кстати говоря, меня лично не пугает отсутствие концертов и вся эта карантинная тема, потому что мне есть чем заниматься. Повторюсь: я живу в области и у меня уходит много времени на дачи и ремонты. Но песенки есть, мы готовы идти в бой, выпускаться, просто хочется выпуститься и поехать кататься, а тут получается — ты выпускаешь материал, люди его прохавали, а толку никакого нет, поэтому надо думать. Скорее всего, клип выпущу просто так, а альбом уже буду выпускать ближе к осени — по-другому никак.

— Во время карантина ты уделяешь больше внимания творчеству в «Метели» или в «Смехе»?

— В «Метели», потому что у меня тут есть акустическая гитара и нет барабанов. Мы давно не виделись с пацанами, ещё ни разу не встречались в период карантина. Общаемся через соцсети, по телефону, но ещё не встречались и не репетировали, поэтому мы не прогоняем программу «Смеха». Каждый занимается своими делами, у каждого их достаточно: кто-то работает, кто-то ничего не делает. А у меня есть гитара, я перевёз из студии аудиокарту и могу писать такие композиции, которые уже записал для альбома «Карантин».

Так что я уделяю время акустическим песням, соответственно — проекту «Метель». В «Смехе» песен много, их надо просто записать, а для этого, опять же, нужна студия, потому что надо писать живые барабаны. Единственное, что мы успели записать, — песню «Коронавирус».

— Расскажи о съёмках клипа для «Метель» на 23 минуты?

— У нас есть традиция: каждый год в новогодние праздники мы большой тусовкой улетаем в Азию. У нас есть два маршрута: либо Вьетнам (там очень крутой отель, где очень удобно и где у нас есть дружеские скидосы), либо Таиланд.

Первый клип «Метели» мы снимали в Таиланде, а тот, о котором ты спрашиваешь, — во Вьетнаме. Съёмки у нас происходят таким образом: «Чуваки, возьмёте, пожалуйста, камеру с собой, всё равно будем ведь что-то снимать?» Они говорят: «Ну да, берём» — и всё. Весь клип был про то, как додик, работающий на директора в какой-то фирме, который вообще не отдыхал и не знает, что такое веселиться и кутить, всё-таки получает отпуск и летит отдыхать в Азию. У него начинаются приключения, он знакомится в отпуске с чуваком, который учит его быть крутым парнем. В итоге он тоже становится крутым парнем, приезжает домой и уже по-другому себя ведёт. Песню я сочинил буквально перед тем, как мы выехали, потому что понимал, что такой позитивной песни у меня в репертуаре на тот момент ещё не было, и нужно было что-то быстро придумать. Я понял, что песня называется «Жить нужно в кайф», и от этого начал писать: быстренько придумал композицию, записал её.

Мы отдыхали дней четырнадцать, шесть из них уделили съёмкам, но не целыми днями, конечно. Мы примерно понимали, какой у нас сценарий и что нам нужно делать, то есть, если мы снимали в каком-то ресторане или в какой-то забегаловке, мы просто шли есть. Брали с собой фотоаппарат и попутно делали кадры, потом монтировали.

— В «Метели» у тебя есть песня про Санкт-Петербург. Чем тебя очаровал этот город?

— Когда москвич думает, в какой бы город ему поехать потусить, первая мысль, которая у него возникает, — это не должен быть какой-нибудь Сыктывкар или Владивосток. На расстоянии 800 км находится Северная столица, где всё совершенно по-другому, всё очень классно выглядит, по крайней мере, центр. Мы гоняли в Питер просто потому, что нам нравилось. Первый раз мы поехали без родителей вообще куда-либо, тусили по полной с чуваками, ночевали в сквотах и в каких-то развалинах, но всё-таки потусили и посмотрели город. Питер был одним из первых городов, куда мы поехали.

Мне всегда нравился этот город, у меня там много друзей, это вторая столица нашей Родины, и туда недолго добраться. На «Сапсане» — вообще очень быстро, да и летом там прикольно. Там много воды, а мне нравится, когда много рек, водоёмов. Поэтому песня про Питер всегда должна была записаться, и вот она записалась.

— Санкт-Петербург известен историческими зданиями, театрами, музеями. Успел ли ты, будучи в Петербурге, посетить какое-то культурное заведение?

— Мы много, где были. Больше всего меня ещё с детства поразила Кунсткамера: всякие колбочки с уродцами. Сложно перечислить все места, в которых мы были в Петербурге.

— В 2018 году ты принял участие в записи кавер-альбома «Тараканов» «Улица Свободных», где записал кавер на песни «Моя идеология» и «Тронь меня!». Как ты оказался в этом проекте?

— Как обычно музыканты оказываются в проектах музыкантов? С ними созваниваются и списываются другие музыканты и предлагают поучаствовать в другом проекте. То же самое было и со мной: мне написал Сид и предложил поучаствовать в проекте. Правда, много песен уже было занято.

Если говорить про «Метель», мне досталась песня про говно. Я воспринял это как должное: если «Смех» — говно, давай в «Метель» тоже про говно возьму. А «Смеху» досталась песня про идеологию. Мы взяли то, что было. Вроде как получилось неплохо. По крайней мере, я постарался и в «Смехе», и в «Метели» не переигрывать один в один, а сделать так, чтобы песня была изувечена и прокручена через нашу мясорубку. Текст мы почти не меняли, только поправили немного, где была несрастуха в тактическом моменте, а музыку всю изувечили под себя.

— Есть ли ещё желание сняться в подобных проектах?

— Не вижу проблем — лишь бы мне нравилось. Мне многие люди пишут с просьбой спеть и поучаствовать в их проектах, я им отвечаю: «Ребят, вы не обижайтесь, но я участвую там, где мне нравится». Сначала я обязательно прошу выслать мне песню: если мне в ней что-то не нравится, то это моё мнение, которое я готов честно высказать. Поэтому я не так часто участвую в подобных вещах, но, если предложат, я всегда с удовольствием, лишь бы мне это нравилось.

— Ты очень активно пропагандируешь самоизоляцию. Даже записал песню в «Метель» про мытьё рук. Как ты оцениваешь серьёзность и опасность происходящего в мире? Как относишься к тому, что, несмотря на самоизоляцию, улицы городов России, а особенно — столиц очень сложно назвать безлюдными?

— Мы все взрослые, а у меня ещё есть и много друзей, в том числе и из сферы здравоохранения. Мы понимаем, что всё это на самом деле не фейк, больницы действительно переполнены. Мне кажется, что нам не всё показывают. Ещё недавно я знал, что у меня нет знакомых, которые бы этим болели. Мало того: не было ни одного знакомого, чьи знакомые бы болели этим вирусом. Но вдруг я увидел новость, что умер общий друг всех музыкантов — гитарист группы «Бэрримор», звукорежиссёр группы «Звери» Дима Добрый. Когда я узнал, что он скончался от коронавируса, я реально понял, что больше с этим шутить нельзя, и это очень серьёзно. Врачи мне сказали: в любом случае переболеют все, просто кто-то выживет, кто-то — нет. Пока мы не найдём антивирус, ничего происходить не будет.

По поводу того, что улицы не безлюдны, у меня возникает вопрос к нашему правительству. Зачем вы штрафуете людей, продаёте маски в метро за 50 рублей в то время, когда в нормальных и развитых странах их просто отдают людям? Зачем господин Собянин сделал пропуска не только на машины, но и живым людям? Мне кажется, что в нашей стране вообще гуманности и поддержки населения не существует. Поэтому я думаю, что это всё будет долго, до конца этого года — точно. И концертов не будет до конца года.

— У тебя сейчас панк-группа «Смех», сольный проект «Метель». И там, и там выходят песни и записываются клипы. Как с этим плотный графиком успеваешь уделять время своей возлюбленной и дочке?

— В самом деле, я всегда этим занимался. Это мой рабочий день. Всё происходит так: я встаю, делаю себе поесть, сажусь за компьютер, делаю рассылки, которые мне надо делать и утром, и вечером, разбираю почту, смотрю сообщения, общаюсь с людьми. Тем временем дело подходит к обеду, дома нет никого, потому что дочь живёт с мамой в Москве, а моя Алина ездит на работу. Я предоставлен сам себе. Надоело сидеть перед компьютером — взял гитару, побренчал, кое-что придумал, тут же всё это записал. Я всегда всё записываю, хотя бы на диктофон, чтобы не потерять. И так потихонечку заканчивается день. Вечером может быть репетиция — пацаны приезжают ко мне в Истру, и мы репетируем у нас на студии. Иногда они остаются до утра, вечером мы тусуемся, а утром едем на репетицию ещё раз, и они уже уезжают в Москву.

Сейчас всего этого нет, я один не так часто остаюсь, потому что в доме всё есть, все на удалёнке работают. Мне иногда нужно одиночество для того, чтобы заниматься творчеством. За меня в соцсетях постоянно дочь сидит со своего телефона. Меня это уже начинает напрягать, надо уменьшать время нахождения в интернете. Надо чаще ходить по улице и дышать свежим воздухом.

— Четыре года назад на телеканале «Истра.рф» вышел проект под названием «Опалённые строки», где ты читал отрывок стихотворения о войне. Скажи, пожалуйста, как ты туда попал и как ты сам относишься к поэзии? У тебя есть любимый поэт?

— Позвали меня туда, потому что Истра — город маленький, и все люди, которые делают что-то интересное, креативное и культурное, варятся все вместе в этой каше. Видимо, им нужны были какие-то артисты, медийные личности, и мне предложили прочитать небольшой отрывок. Я согласился, потому что я патриот своего города, очень его люблю и стараюсь участвовать во всех мероприятиях, на которые меня зовут. Я с удовольствием принял там участие, потом посмотрел — вроде неплохо.

Любимых поэтов, к сожалению, у меня нет. Я больше люблю музыку, потому что для меня стихи — это одно, а музыка со стихами — совершенно другое. Музыка конкретно дополняет стих. Читать рассказы и поэмы гораздо интереснее, чем стихи.

Что касается моего проекта, я сам иногда пишу стихи, потому что в любом случае в тексте должна быть рифма. Как стих на четыре четверостишья, он, может быть, и катит, а вот когда даёшь это всё под музыку, то иногда мурашки идут по коже, и мне это нравится больше, чем просто прочитать стих. Тем более, у нас в роке очень много стихоплётов, например, Володя Котляров (вокалист группы «Порнофильмы» — прим. ред.), который давно этим занимается. Ещё вокалист «ПТВП» Лёха Никонов. Они, кстати, очень схожи по живым выступлениям — оба между песнями на концертах, бывает, что-то стихоплетут. Но я не такой, для меня музыка — первое, второе — стихи.

— Ты окончил музыкальную школу по фортепиано. Пригодился ли тебе опыт игры на этом инструменте?

— Тут дело даже не в том, по какому инструменту я окончил музыкальную школу. Важен сам факт, что я её окончил — не за семь лет, как все обычные люди, а по короткой программе за пять лет. Сделал это на «отлично», что до сих пор мне помогает в жизни. Без пяти лет в музыкальной школе я бы сейчас, наверное, не смог сочинять и играть, это очень важные навыки.

Пользуясь случаем, хочу сказать, что музыка играет очень важную роль в жизни человека. Есть те, кто просто слушают музыку; есть те, кто под неё поёт, танцует, всё что угодно делает. А если ты ещё и знаешь, как делается музыка, из чего она состоит, можешь придумать музыку, то это вообще топ. Считаю, что каждый человек должен проходить музыкальную грамоту на обязательных условиях. Я использую свои знания до сих пор и буду их использовать. Я могу аранжировать любую песню, я саунд-продюсер, я аранжировщик (если это не одно и то же).

Самое интересное, что я сам попросил родителей, чтобы меня туда отвели. В музыкальной школе сказали: «Чувак, поздновато, потому что, когда ты закончишь музыкальную школу, тебе уже надо будет идти в армию». Но так вышло, что я очень хотел и в итоге выучился на «отлично». А на пианино могу сыграть «Мурку» — это единственное, что я помню. Если сесть и разобрать какое-то произведение, то, в принципе, могу вспомнить, как это делать. Но самое главное — музыкальная грамота и музыкальное воспитание.

— Ты умеешь играть на пианино, барабанах и гитаре. Есть ли ещё какие-то инструменты, на которых ты умеешь играть или хотел бы научиться?

— Если ты умеешь играть на барабанах, значит, ты умеешь играть на перкуссии. Это, конечно, другой инструмент, но из того же болота. Если ты умеешь играть на гитаре, значит, ты сможешь играть и на бас-гитаре, укулеле и так далее, потому что подход один и тот же. Если ты умеешь петь, значит, ты умеешь петь (улыбается). Значит, ты можешь записать подпевки, просвистеть что-нибудь. Мне кажется, это всё и есть классические вещи, из которых строится рок-группа. Если мне понадобится записать на свою песню пианино, какие-то простые партии, то я просто сяду и сыграю.

Духовые инструменты для меня сложны, я как-то пробовал ради интереса. Скрипка и контрабас — примерно то же самое, что гитара и бас-гитара, только они безладовые, что намного сложнее. А чтобы делать свои песни так, как мне видится, хватает того, на чём я уже умею играть.

— Разные музыканты учились играть на гитаре на песнях других знаменитых музыкантов своего поколения. Чьи песни в детстве играл ты, учась играть на гитаре и уже научившись?

— Первая песня была “The Cranberries” — “Zombie”. Потом играл “Metallica” перебором, дальше — панк-рок, конечно же, играл Егора Летова. То, что слушал, то и играл. Потом понял, что не надо играть аккордами и можно играть на трёх струнах — и стало проще. Потом уже пошли “Green Day”, “Sex Pistols” и прочее.

— Каким в твоём понимании будет идеальное государство и будущее страны?

— Я считаю, что идеальное государство поддерживает связь со всеми остальными государствами, ничего ни у кого не отбирает, потому что это отражается на людях. Нужно со всеми дружить, то есть строить государство таким образом, чтобы люди в нём были тобой довольны, и с каждым годом, хотя бы на половину процента, но было улучшение. А мы постоянно делаем шаг вперёд и два — назад.

Сейчас, после пандемии, у нас будет кризис как в 90-х, и людям опять нечего будет есть. Мы опять будем включать быдло, а наша страна без быдла не может, потому что у нас очень много людей, которые любят целовать икону и пить водку. Такими людьми управлять удобно — это, наверное, и называется «патриотизм».

И есть более цивилизованный круг людей, которые хотят путешествовать, растить детей, воспитывать их, чтобы у детей была не цифровая школа, а аналоговая, которая раньше была у всех. В общем, чтобы всё было для людей — гуманизм. Чем больше в стране гуманизма, тем больше людей будут за тебя голосовать, потому что они будут понимать, что ты стараешься. Вот, грубо говоря, если я президент страны, мне не нужно грабить народ. Зачем? Я и так президент, конституция будет меня оберегать до конца жизни, я буду под защитой собственной страны и конституции. Зачем нужно обворовывать, что-то покупать, переводить, разрешать воровать своим друзьям? Если всё это уйдёт и настанет гуманизм, появится интерес к развитию страны, то всем будет гораздо легче.

— Не прилетало ли группе и лично тебе от власть имущих за творчество, слова и песни?

— К счастью, нет. Я даже не помню, чтобы у нас отменялись концерты по подобной причине. Так что — нет.

Во-первых, творчество не заткнуть, во-вторых, мы это делаем настолько смешно и настолько в своём стиле, что на это не обращают внимания. А может, дело в том, что мы не очень сильно популярны. Возьмём группу «Порнофильмы»: Вова Котляров спел о том, что страна нам не нужна, власти интерпретировали это совершенно по-другому. Решили, что этот человек пропагандирует антипатриотизм и начали запрещать ему концерты в разных городах. У нас нет прямых отсылок к тому, кто плохой, кто хороший. Мы сочиняем песни таким образом, чтобы люди додумывали сами, чтобы можно было прочитать между строк.

Проблем с политикой у нас не было, но иногда были проблемы с правыми. К счастью, это перестало быть мейнстримом, и больше этим никто не занимается. Это ушло — и хорошо, потому что я придерживаюсь антифашистской идеологии. Нас один раз в Минске сильно избили. В восемь утра сзади набежало много людей: нас было двадцать — их гораздо больше. Они были с арматурой, нас всех покалечили, а мы приехали играть концерт. Ничего не отыграли и, побитые, уехали домой зализывать раны. Сейчас в этом плане всё гораздо цивилизованнее. Но, с другой стороны, могут просто приехать и сказать: «Пройдёмте». От этого не то, что группа, — любой человек не застрахован.

— Ты позиционируешь себя как панк-рокер, а в каждом панке, как и в самой идеологии, заложен протест. В чём заключается твой протест?

— Мой протест заключается в том, что я всегда топлю за правду. Что бы ни произошло, что бы ни происходило дальше — я всегда буду придерживаться своего мнения. Если кто-то кого-то обидел, и понятно, что он не прав, надо заставить его извиниться, если он сам этого не делает. Протест же не только в том, что, например, я не буду платить в метро — лучше я пробегу так, потому что протестую. Хотя я и сам так делал до 35 лет. Сейчас мне 41, так что можно сказать, что я 7–10 лет исправно плачу в метро. Ведь у меня ребёнок, и понятно, что он со мной перепрыгивать через турникеты не будет. Но до сих пор иногда, когда я езжу один, то не плачу за проезд, просто прохожу за кем-то и всё. Я считаю, что это панк-рок, потому что мне моя страна особо ничего не дала. Почему я должен платить за метро, которое и без меня ежедневно достаточно зарабатывает? Так что я мелкий хулиган.

— Многие любители рока, да и некоторые музыканты до сих пор спорят о том, считаются ли панк-роком группы «Сектор Газа» и «Король и Шут». Как считаешь ты?

— Не нужно заставлять кого-то слушать или не слушать первую или вторую группу и говорить: «Ты панк» или: «Ты не панк». Мне кажется, что свобода выбора должна быть у человека в любом случае. Я «Сектор Газа» слушал в детстве, потому что мне нечего тогда было слушать. Если бы “NOFX” или “Rancid” были мне известны в то время, то я бы начал с них. Но, так как я жил в 50 километрах от Москвы (а я родился в СССР, когда мороженое стоило 8 копеек), у нас был более деревенский стайл жизни.

Мои родители — образованные люди, приехали в Истру как в научный городок. У нас были огромные институты, которые, скорее всего, должны были работать на вооружение, но всё развалилось. И в Истре мне реально было нечего слушать, только «Сектор Газа» — такая деревенская группа. Был период, когда у нас все её слушали.

Потом прошло время, появились другие группы, да и у меня поменялись интересы, я перестал слушать «Сектор Газа» и начал слушать группу «Х.. забей», потому что там было больше мата. Затем я начал слушать Егора Летова, «Тараканов», «НАИВ», и только потом появились «Король и Шут». Насколько я помню, первой в Москву «Короля и Шута» привезла группа «Тараканы!». Не знаю, благодаря «Тараканам» или нет, но они становились очень популярными, причём очень быстро. Мы, как и все панки, ходили на концерты группы «Король и Шут», тем более, их первый альбом «Камнем по голове» был просто нечто.

Сначала на них ходили только панки, а потом они стали мегапопулярными, и на них стали ходить абсолютно все. Так же, как и на «Порнофильмы». Ты же не скажешь, что на «Порнофильмы» ходят только панки? На них ходят все: и дети, и их родители, и любители группы «Ария», и любители группы «Алиса», и любители КиШа — да кто угодно, тут дело в популярности.

Группа «Король и Шут» очень хорошая, у них есть много отличных песен. Единственное, что мне не очень нравится в их творчестве, но это их выбор — то, что они постоянно пели в сказочной манере. Но через сказку, если честно, они многое рассказывали людям. Через сказки, может быть, и доходчивее, поэтому они и стали популярными.

Сложно сказать, что «Король и Шут» — не панки, они ещё какие панки! Горшок вообще был главным панком в своей группе, вот он-то уж точно им был. Не дай бог у тебя будет вопрос про деньги или про какие-то его семейные дела — он сразу в бой, ему от этого моментально голову сносило. Горшок любил свободу и не любил, когда ему что-то указывали. Он всегда всё делал по-своему — это и есть панк-рок. Так что, для меня «Король и Шут» — панки, а вот «Северный флот» и «Княzz» — уже не панк рок. Только с Горшком у них был панк-рок.

— В песне “Punks not dead” ты высмеиваешь образ современных псевдопанков, для которых анархия — это пустой звук, которые ненавидят страну и кричат об этом, потому что это модно и круто для тех, для кого панк — больше мода и оправдание свинства, нежели стиль жизни и некая философия. Как появилась идея этой песни?

— Никакой конкретный человек или образ меня не вдохновляли. Просто жизненная ситуация: в наше время очень много диванных героев, которые в соцсетях пытаются рассказать, как тебе жить, что ты должен делать — так называемая полиция моды. Суть панка, наоборот, — быть тем, кем ты хочешь. Если ты панк, тебе не обязательно нужен ирокез на голове, джинсовка с нашивками, цепи, ты не обязательно должен быть зарегистрирован в различных соцсетях и так далее. Одно к другому это всё сплюсовалось, мы набрали информационного багажа на эту тему и решили сделать песню.

— Тогда какой в твоём понимании настоящий панк? Как он одевается, что слушает, какой ведёт стиль жизни, каких он взглядов и так далее?

— Настоящим панком был GG Alien, уж если рассуждать прямо. Но, в моём понимании, бросаться говном и резать себе вены на концертах — не значит быть панком, да и время сейчас другое. Панк — это тот, кто сделает лучше, чем тот, кто обещает сделать, но не делает. У него другие ценности, он хочет, чтобы ему никто не мешал жить, он хочет жить так, как ему нравится и существовать на этой планете с теми, с кем ему нравится. Он хочет встречаться с теми, кого любит, любить того, кого хочет, независимо от возраста и пола. При этом надо оставаться правильным и гуманным человеком, быть честным и обязательно любить панк-рок, потому что там как раз поётся о том, что я сейчас говорю. Вот таким я вижу панк-рок 2020 года.

— А что слушаешь сейчас ты? Какие песни чаще всего можно встретить в твоём плейлисте?

— Я нечасто слушаю песни, в основном просто слежу за новинками. Приятно было посмотреть “NOFX” — “Punk in drublic” c оркестром, ещё последний альбом “The suicide machines” недавно вышел. Хоть эта группа давно ничего не выпускала, я её, естественно, слушаю. В общем, смотрю и слушаю обновления всех групп, входящих в состав “Epitaph Records” и “Fatwreck”.

Такие мейнстримовые группы как “Green Day”, “Sum 41” и “Offspring” меня уже ничем не удивят, но они всё равно молодцы, в них ещё есть запал. Но для меня новый “Green Day” — ну такое, это уже устаканенный шоу-бизнес, из которого ты не можешь выйти. Хотя Билли Джо может себе позволить очень крутой панк-альбом, и если он это сделает, то перевернёт мнение о себе тех людей, которые уважали его за альбом “Dookie” и “Insomniac” на восходе его популярности. Так что, это его дело — сочинять и писать ему музыку, которую они играли 20 лет назад, или идти в ногу со временем. “Sum 41” тоже к этому относится, они сейчас звучат намного современнее, но в них есть изюминка первоначального “Sum 41”, которая была в них всегда, хоть у них и появились песни с более провальными ритмами.

А из русского слушаю «Тени свободы» — мне очень нравится эта группа, они мои друзья. Иногда просто слежу за музыкальными новинками на разных ресурсах, но пока никого особенного отметить не могу, всё среднячок.

— Три года назад в интервью ты говорил, что любишь собак больше, чем кошек. Однако у тебя дома сейчас есть кот. Как и почему ты решил завести именно это животное?

— Я не помню, на какой именно вопрос отвечал, что собаки лучше. Наверное, просто сравнивал собаку с котом. Собака поддаётся дрессировке, а кот сам по себе. Кот считает себя главным и самым важным, он не друг человека — он просто кот, а человек должен быть ему прислугой, я так считаю. Собака наоборот — друг человека, ей не хватает человека, она готова ему прислуживать, носить ему тапочки, её можно дрессировать, и она будет защищать своего хозяина, ждать его. Про такую верность собак снято много фильмов.

Когда у меня будет дом — в доме будет хаски. Я очень люблю эту породу, мне очень нравится её схожесть с волком, суровый и серьёзный взгляд. Но в квартире я её не могу завести, потому что с ней нужно гулять два раза в день, а мне иногда лень. И не только поэтому. Собака — это ответственность.

С котом у меня такая история: несколько лет назад моя бывшая супруга с дочерью взяла кота из семьи, где появился маленький ребёнок, и кот там стал не нужен. Та семья со слезами на глазах отдала кота в хорошие руки. Кот сначала жил у них в небольшой квартире в Москве.

Они собирались куда-то уехать, и кота нужно было оставить кому-то на передержку. Они позвонили мне и попросили забрать кота на время. Я приехал, увидел его. А это интересный кот, у него порода ориентал — огромный нос и вытянутый череп, голос ниже, чем у всех кошек. И он не мяукает, а просто разговаривает, фактически объясняя своим мяуканьем, что он хочет. В нём есть что-то от собаки. Сейчас я очень доволен этим котом. Я его раз взял на передержку, потом второй раз, и со второго раза я его уже не отдал. Сказал: пусть кот живёт здесь, дочь будет навещать кота — не проблема.

Вот так мы и живём. Кота зовут Шарф и он очень крутой, его фотографии есть у меня в разных соцсетях. Очень элегантный, грациозный, важный и наглый как все звёзды. Он очень любит людей, очень любит спать на людях. Сейчас он, например, лежит у меня на ногах, причём хвостом ко мне, а лицом к ногам. Вот такой темпераментный кот. Я ему говорю: «Иди сюда» как собаке, и он подходит.

— У тебя на теле довольно много тату. Расскажи, пожалуйста: какие они, что значат и когда были набиты?

— Когда мы были маленькими, нам было интересно набить тату, и мы выбирали в книжке какие-нибудь узоры. Мы их сами били друг другу самодельными тату-машинками, которые делали так: брали моторчик из магнитофона, надевали на него ластик, гнули ложку и кусок шприца (я уже точно не помню, как это было), брали струну от бас-гитары и получалась скоростная машинка с тупыми иглами. Потом татуировки стали мейнстримом, очень много людей стало забиваться, хотя раньше за татуировку можно было и отхватить где-нибудь в деревне, как и за причёску. Потом уже начал ходить в тату-салоны.

После смерти барабанщика Кривого (кличка Андрея Корявых — прим.ред.), я решил полностью посвятить рукав своей группе. Набил его себе на плече: огромный логотип группы, барабанная установка, внизу я в прыжке и всякие звёздочки. На правой руке у меня Fat Mike из “NOFX” сделан в очень хорошем качестве Сашей Сенцовым. Ну и по мелочам: татуировка A.C.A.B (аббревиатура All Cops Are Bastards — прим.ред.). У меня нет каких-то художественных татух — больше похоже на то, что на меня краску вылили.

— Ты подробно рассказывал о своей жизни в институте, но на кого ты учился?

— Я учился на то, чтобы не пойти в армию. Такого факультета, конечно, нет, но мне посчастливилось быть в Агроинженерном университете имени Горячкина. Я учился на факультете Процессы и машины в агробизнесе. Поступил туда потому, что там была военная кафедра.

— Ты уже не первый год обещаешь написать книгу. Уже есть какие-то наброски, черновики или идеи? Написание авторской биографии, как и любой книги, это огромный труд, а сейчас в связи с самоизоляцией есть немало свободного времени.

— Всё в голове. Ещё даже не приступал к написанию, потому что обещал её написать, когда буду старым.

Что касается самоизоляции: я живу в области, у моих родителей ещё есть дача, сейчас как раз становится тепло, и мне в кайф проводить время на улице. Это единственное, о чём на самом деле мечтают все москвичи и чего они не могут себе позволить, а я могу. Сейчас начинается дачный сезон, нужно помогать родителям на даче, поэтому нет времени, чтобы сесть и написать книгу. У меня всегда какие-то дела.

— У тебя кудрявые волосы. Несмотря на это, ты любишь носить ирокез как на концертах, так и в клипах, да и просто в жизни. Сколько времени и сил уходит на укладку нормального ирокеза из кудрявых волос и насколько он удобен, особенно во время часовых выступлений, где ты постоянно энергичен и в движении?

— Самая большая проблема кудрявых волос в том, что их нужно выравнивать перед тем, как сделать ирокез. Для этого нужно приложить усилия и потом уже залить лаком то, что выровнено. Сейчас у меня, например, волосы не выпрямлены, значит, ирокез будет короче. Иногда я лениво отношусь к этому делу, потому что времени не хватает, и делаю просто, чтобы было кудряво, да и чтобы волосы плойкой особо не жечь. А перед важными фестивалями и концертами обязательно волосы выпрямляю. Это занимает немного времени — минут пять, я уже сам приноровился это делать, просто нужен хороший лак, умение и практика. На концерте всё зависит от того, как ты надёжно залил лаком: если хорошо, то ирокез ни разу не сомнётся, не упадёт и будет с тобой до конца. Даже когда у нас несколько концертов подряд, бывает такое, что делаешь себе ирокез на один концерт и, чуть-чуть поправив, играешь с ним ещё и на следующий день.

— Одно время у тебя были дреды, как, например, в клипе «Вам плохо», потом ты начал носить ирокез. Что повлияло на смену причёски?

— С самого начала у меня был ирокез, потом я решил отрастить дреды. Волосы по всей голове были у меня как одуванчик, с ними ничего невозможно было сделать. Было афро, потом я всё-таки дождался, пока они отрастут побольше, и закатал себе дреды. Они были не такие длинные, поэтому с ними сложно было управляться, тем более, дреды — это специфическая причёска, которой нужно уделять внимание. Плюс там постоянно собирается грязь. Я ходил с этой причёской, потом просто надоело, потому что хотел что-то другое. Потом я подождал, пока всё это отрастёт, чтобы не заплетаться, состриг и уже выстриг себе нормальный ирокез.

— В роке у многих музыкантов есть свои клички, например: Горшок, Чача, Князь, Маррадёр, Балу. Твоя же кличка — Чупэ, и она связана с твоей причёской. Но скажи, откуда изначально пошла эта кличка?

— Это с детства пошло. Меня бабушка в детстве Чубчиком кучерявым называла, пела мне песню «Чубчик кучерявый». Сначала я просто был Чуп, потом добавили «э» и получилось Чупэ, но я иногда говорю, что Чуп — это вторая часть от слова «кетчуп». Так что, мою кличку можно воспринимать как угодно.

— Ты хорошо дружишь со stand up комиком Алексеем Щербаковым, с которым не так давно записывал вместе эфир под названием «ЗаПой с Чупэ». Как вы познакомились? Как началась история дружбы юмориста и панк-рокера?

— Он фанат группы «Смех». Мы об этом не знали. Как-то нам сообщили, что на ТНТ стоит чувак в нашей майке с черепом. Мы такие: «Блин, нифига себе, здорово, а кто это?». Мы начали наводить справки, узнали, кто это и нашли его в соцсетях. Я его пригласил на концерт, он пришёл. Или он сам приходил к нам на концерты — точно не помню. В общем, мы увиделись на концерте, я его завёл на сцену через бэкстейдж, предложил выпить, мы общались, он сказал, что вообще никогда не бухает, я удивился. Мы разговорились, пожали друг другу руки и разошлись. Потом было больше общения, мы его подтягивали на наши выступления, потом он нас начал приглашать на его концерты. Мы с ним до сих пор в хороших отношениях. Лёха крутой обычный чувак без всякого пафоса, при этом у него действительно миллион подписчиков в Инстаграме. Он пацан с той же психологией, что и у меня: воспитан улицей. Нас это немного объединяет. Ему очень близки и понятны наши песни, а мне нравится его юмор. На таких взаимных респектах мы и тусуем.

— Во время карантина ты сделал, безусловно, интересную вещь: почти каждый вечер выходил в эфир со знакомыми из мира музыки и разговаривал с ними. Как появилась эта идея?

— Когда начался карантин, мы поняли, что будем сидеть дома ещё очень долго. Я подумал, как бы развлечь себя и заодно поднабрать немного подписчиков. Благодаря этой идее у меня действительно появились полторы-две тысячи новых подписчиков, но не это главное.

Однажды я увидел, что Ивлеева в Инстаграме базарит с Джаредом Лето и подумал: «Нифига, какая крутая идея! Почему бы нам тоже так не сделать?». Поскольку меня знают многие музыканты, я им написал, и они с удовольствием согласились. Тем более, им тоже делать нечего, мы все сидим на карантине, только интернет оплачиваем.

Хочу отметить, что это, на самом деле, было сложно: пятнадцать дней подряд я бухал, потому что передача называется «ЗаПой с Чупэ». Я пятнадцать дней реально налегал на алкашку, и порой мне было очень плохо по утрам. Понял, что не смогу делать это каждый день, тем более, все это сейчас часто и много делают, а мне нравится быть первопроходцем, хотя бы «одним из». Я на сто процентов вернусь к «ЗаПою с Чупэ», но сейчас дача и вообще не до этого. Хочется просто побыть с семьёй — у меня же сейчас дочь в Истре, хотя учится и живёт в Москве. Она приехала из Москвы, потому что там очень много заражённых, и ей там делать нечего. Мне нравится проводить время с семьёй, поэтому сейчас я выбираю её. Но ещё будут эфиры, пусть люди хотя бы соскучатся немного.

— Ты поговорил с немалым количеством музыкантов. Кого собираешься звать на следующие эфиры? Есть планы на друзей-музыкантов или, может быть, людей не из мира музыки?

— Конкретных намёток нет. Есть люди, с которыми я общался, и они предварительно дали добро, просто мы не совпадали по датам. В частности, Пух из «F.P.G» обещал мне побазарить. Алёна Алёхина — сноубордистка и семикратная чемпионка России, которая перестала заниматься этим после травмы, — сейчас она занимается музыкой. Она сейчас в Штатах, поэтому придётся устраивать эфир так, чтобы она с утра была, а я вечером. Рэпер Сява тоже давал добро. Так что есть много людей из разных сфер — не обязательно ведь, чтобы это были панк-рокеры.

— После регулярных эфиров с известными исполнителями трудно не задаться вопросом: откуда у тебя столько друзей и где ты со всеми ними познакомился?

— Я считаю, что у хорошего человека должно быть много хороших друзей. Все люди, которые дружат со мной, прекрасно понимают, кто я, а я прекрасно понимаю, кто они. Хорошие отношения — это залог успеха, поэтому у меня много друзей. Я не косячу, не делаю никому плохо, я весёлый, всегда стараюсь помочь. Даже если это не мой друг, я помогаю ему. От этого, кстати, друзья тоже прибавляются. Очень много примеров, когда люди становятся друзьями после знакомства: познакомились — и вот он друг.

— В связи с коронавирусом у нас в стране уже не первый месяц складывается тяжёлая и неоднозначная ситуация. Что можешь пожелать людям в такое время?

— Я бы хотел всем пожелать здоровья. Здоровье, на самом деле, — это и умственная работа тоже. Если человек дурак, он может заболеть чем угодно. Так что, ребята, будьте умней, слушайтесь старших — тех, у кого есть мозги в голове. Если у вас их нет, постарайтесь уберечь себя, своих родных, особенно тех, кто в зоне риска.

Хочу пожелать людям терпения. Думаю, власть у нас не переменится, пока не будет восстания, а восстания, скорее всего, не будет. Поэтому старайтесь жить в кайф, не верьте, что вам кто-то что-то даст, заботьтесь о своих близких, любите друг друга, занимайтесь тем, что вам интересно, старайтесь не работать на дядю, будьте независимы, слушайте хорошую музыку, всячески поддерживайте DIY движение. От этого зависит очень многое в нашей жизни.

Интервью: Александр Петрич