Перед началом петербургского концерта в «Гигант Холле» 14 марта фронтмен панк-группы «План Ломоносова» Александр Ильин обстоятельно пообщался с корреспондентом Охтинского пресс-центра.
— Какие ожидания от сегодняшнего концерта в северной столице?
— Песни попеть, себя показать, людей посмотреть, отметить юбилей группы, второй раз вживую сыграть альбом: первый раз был в Москве, сегодня будет второй. В целом ожидания как и от любого концерта.
— Сегодня будет сидячий формат концерта. Думаешь, атмосфера на площадке сильно поменяется?
— Не знаю. Как минимум, это необычно и интересно. Понятно, что усидеть сложно под наши гусли, но — что делать? Всегда есть место для эксперимента; посмотрим, как это будет. Просто сам факт сидячего панк-концерта, на мой взгляд, — это довольно остроумно.
(В итоге после первой же песни музыканты сделали пятиминутную паузу, в течение которой все стулья были вынесены и сложены в одну кучу. Концерт был сидячим недолго — прим. ред.)
— Такие жёсткие ограничения на формат концерта действуют только в Петербурге. Как ты считаешь, с чем связаны такие меры в Северной столице?
— Не знаю, с чем связаны. Наверное, с позицией администрации города, с её взглядом на ситуацию. Честно говоря, я не знаю, чем может помочь сидячий формат. Прямо ума не приложу.
— В прошлом нашем интервью ты говорил, что черпаешь вдохновение для песен из многообразия жизни. Долго ли черпал вдохновения для нового альбома?
— Не сказал бы, что долго. Что-то было уже давно придумано, но в целом мы довольно быстро справились с написанием. Этот альбом в основном придумывался по схеме: «Появляется музыка — потом на неё появляется текст». У ребят были домашние заготовки, они их приносили, вместе всё обдумывали, придавали песням форму, и уже под это всё я придумывал текст и вокальную мелодию.
Мы заранее придумали, как и где будем писать альбом, поэтому не было ни времени, ни желания долго рассиживаться. В целом процесс шёл, как обычно, плодотворно. Как говорят: «Глаза боятся — руки делают». Мы взяли и записали альбом. Тем более, идея, что на десятилетие группы альбом должен состоять из десяти песен, на 4–5 песен облегчила задачу.
— У нового альбома очень интересная и необычная обложка. Как и кому пришла в голову идея создания такого оформления?
— Обложка появилась таким образом: однажды утром в деревне Безумово я сфотографировал часов в пять утра свою руку. Ещё часа два я её обрабатывал в какой-то телефонной программе, и получилась такая картинка — чёрно-белая рука тянется к лучу света в чёрном пространстве. Я прислал это ребятам как идею для обложки. Денис предложил опять обратиться к Андрею Уварову, который делал нам обложку для предыдущей пластинки. Мы поднакидали ему ещё идей по этому поводу, и он уже сделал такой вариант. По цветовой гамме и стилю рисунка у меня возникают ассоциации с японской живописью, а я такие штуки люблю.
Но мы не ограничились только этим рисунком — у нас должен выйти диск, и там к каждой песне была придумана и нарисована иллюстрация. Эти иллюстрации, кстати, можно будет увидеть сегодня на концерте — Денис их немного оживил, и они будут транслироваться на экране во время концерта. А в альбоме они будут вместе с текстами песен — к каждой песне своя иллюстрация. Вот такую идею мы реализовали. Всё уже сделано, дело осталось за малым: напечатать диски. Мы ещё думаем над выпуском пластинок. Так что картинок много, одной не обошлось.
— В последнюю неделю перед концертом вам пришлось сменить площадку. Каково было срочно искать новую площадку, договариваться с ней?
— А что делать? В принципе ситуация нестабильная. Первую дату концерта мы перенесли, потому что была информация, что в районе десятых чисел марта отменят сидячий формат, но его не отменили. Потом из «Космонавта» концерт перенесли сюда, потому что, как я понял, здесь можно поместить больше сидячих мест.
В целом это головная боль организаторов, нам-то что? Мы приехали, исполнили и уехали. Так что я особо из-за переноса не расстроился. Может быть, некоторым зрителям пришлось поменять планы. Допустим, Денис с супругой посетил культурную столицу и, учитывая, что у нас концерт должен был быть в «Космонавте», снял номер рядом с «Космонавтом». Может быть, у кого-то, кто приезжает из других городов, происходит так же. Но — что делать? Жизнь — такая штука. Главное — не отчаиваться, не унывать, грешно же…
— У вашего клипа «Мосты», который вышел два года назад, сейчас почти полмиллиона просмотров, а у клипа «Столичная весна», вышедшем в ноябре прошлого года, уже больше миллиона. С чем связываешь такой рост просмотров?
— Не знаю, с чем. Может, клип больше нравится, может, публики стало больше, может, люди кровь в клипах не любят. Мы не занимаемся мониторингом каких-либо тенденций, чтобы угодить как можно большему числу слушателей. Мы угождаем сами себе: нам нравится такая идея, значит, мы от неё и отталкиваемся.
— В песне «Священная корова» из нового альбома присутствуют такие персонажи как «виртуальный герой» и «цифровой аутист». Можно ли считать эту песню твоим личным криком души по поводу такой распространённой проблемы в обществе как зависимость от гаджетов?
— Я бы не сказал, что это крик души. Периодически задумываюсь об этом, когда вижу, что люди посвящают так много времени всякой виртуальной фигне — это, конечно, путь к деградации. Но так происходит — что ты можешь с этим сделать? Ты же не можешь к каждому подойти и сказать «прекрати», потому что тебя в большинстве случаев просто пошлют. Эта песня носит больше описательный характер, я никого ни к чему не призываю. У каждого своя жизнь: хочешь рубиться в эти игры — играй на здоровье, в конце концов в любом случае выживут сильнейшие. Понятно, что сейчас мы все представляем собой культурную цивилизацию, но эволюционный процесс работает по прежним законам, и этот тупняк в интернете тоже напрямую связан с базовыми инстинктами. Да, от этого сложно оторваться. Но, в итоге кто-то превратится в человека, а кто-то нет — будет дурачком.
Они ведь как-то себе ещё и на жизнь этим зарабатывают, каких-то героев там прокачивают. Ну, лень человеку лопатой махать — ему мечом воображаемым больше нравится. Ну, пусть машет. Всё равно это получается не у многих, так что со временем большинство отсеется и окажется на помойке или в сумасшедшем доме — такова жизнь, законы природы.
Андрей Шморгун (бас-гитара): Нам больше еды достанется.
— Также в новом альбоме у вас впервые в карьере присутствует песня, полностью написанная на английском языке. Скажи, пожалуйста, чья это была задумка и как она реализовывалась?
— Во время сочинения припева в нём случайно возникли английские слова. Я никак не мог от этого отделаться — ходил, думал. Пришлось сесть и писать куплеты тоже на английском, то есть, это вынужденная мера. Плана завоёвывать западную публику не было, просто так получилось.
Денис Хромых (гитарист группы): — Зато, по-моему, это песня по MAXIMUMу играла один раз, а радио MAXIMUM не любит песни на русском языке. Поэтому какой-то коварный план совершился.
— Но не наш план, а всевышнего (смеётся)
Денис: — Естественно!
— Песня «Альфа» из нового альбома начинается цитатой Антуана де Сент-Экзюпери из произведения «Цитадель»: «Когда угасает вера — умирает бог». Почему именно эта цитата является прологом к вашей песне?
— «Цитадель» считается незаконченным произведением. То есть, Сент-Экзюпери его дописал, но не отредактировал, за него это делали какие-то французские издатели.
Почему именно эта цитата? Потому что я дочитал «Цитадель» примерно в то же время, когда мы писали альбом. И эта фраза, на мой взгляд, глубже раскрывает неоднозначный посыл песни. Песню можно трактовать по-разному, а данная цитата может быть ключом к тому, что там примерно имеется в виду. На мой взгляд, не хватило либо места, либо авторского таланта, чтобы раскрыть тему только текстом песни. И когда возникла эта фраза, для меня всё встало на свои места. Чтобы меня не спрашивали: «А что вы имели в виду в этой песне?», мы её туда вставили. А ещё у нас получилось её прикольно оформить в звуковом плане. Это придало фишку некоего таинственного тибетского звучания, которое на контрасте с бодряком самой песни звучит очень классно.
Мы не первый раз используем цитаты в альбомах: в песне из третьего альбома есть цитата из Толстого. Мы периодически балуемся подобным. Почему бы и нет?
— В новом альбоме также прослеживается тема космоса и Вселенной. С чем это связано?
— С тем, что у нас в голове. Кто-то пишет песни по новостным колонкам, кто-то пишет про «бухнуть», кто-то — про «трахнуть», кто-то про «любовь на пятом этаже». У нас мысли пока летают на таком этаже. Может, они спустятся: подзатыльник кто-то даст, и они приземлятся. Может, дальше улетим; может, останемся на том же уровне. Вряд ли, конечно, останемся на одном уровне. Куда-то это в любом случае должно развиваться, ведь если нет движения — нет жизни.
У нас такие песни, потому что во всём этом говне ковыряться: тут кого-то обманули, тут мы всем накостыляем, или призывать к чему-то — это всё ерунда. Если ты цепляешься за внешние сиюминутные события, пройдёт время, и песня станет ни к чему. А про космос ты в любой момент можешь послушать.
— Десять лет — довольно внушительный срок для панк-коллектива. За такое время многие группы распадаются, кто-то уходит в сольное творчество. У вас в этом плане всё спокойно и весело?
— Весело — да, но я бы не сказал, что спокойно. Однажды был такой случай (не помню, в каком городе) — какой-то человек пришёл к нам в гримёрку и сказал: «Я вам даю год». Я очень люблю, когда такие люди могут засунуть своё мнение себе в задницу, откуда оно, собственно, и взялось. Потому что навряд ли это мнение вышло из головы. Я просто обожаю наблюдать такие серьёзные всезнающие щи.
У нас состав менялся кучу раз, конфликтов была тонна. Просто мы оказались покрепче тех, кто разбегался. Может, это связано с тем, что мы были уже довольно взрослыми ребятами, когда начали всем этим заниматься, и тут всё понятно. Есть вероятность, что победит твоё эго и иерархические инстинкты: «Я такой сильный, что могу послать всё, всё разрушить». А ведь это совершенно не показатель — сила заключается в сохранении и удержании. Разрушить очень просто, послать друг друга тоже: во-первых, просто, во-вторых, приятно.
Но коллектив у нас большой, слава богу, мужской. Конечно, у каждого свои жизненные обстоятельства и мнения, и они не могут не сталкиваться, не могут не возникать конфликты интересов. Но надо понимать, что конфликт — это необязательно ссора. Так что сила в том, чтобы всё сохранить.
Посмотри любой художественный или документальный фильм про группу, которая дожила до того, что про неё сняли фильм — какой там происходил дурдом. Каждый раз, когда смотришь подобные фильмы, думаешь: «Ну, поссорились, но зачем же рушить всё, что вы вместе делаете?». Многие люди, сталкиваясь с подобным, не вспоминают такие фильмы и чужой опыт. Чтобы что-то получилось, надо через многое пройти. Нет путей не тернистых. Понятно, что есть белые и чёрные моменты, но без преодоления ничего не будет. Только моральный и физический труд может к чему-то привести.
— В песне «Общество потребления» присутствуют такие образы как «потребители х…и» и «пожиратели говна». Часто ли встречаешься с такими «потребителями» в жизни?
— Общество потребления — это единый персонаж, и конечно, мы все в какой-то степени потребители и пожиратели. Начиная от этого вина, соков и сыров. Но дело не только в еде, ведь в самом тексте есть строка: «От морали до пшеничного зерна». То есть, ты поглощаешь и некачественную информацию, и некачественную пищу. Ты просто зациклен на бесполезном добывании несодержательных вещей. Проще нарядиться внешне, чем как-то внутренне себя обогатить и быть красивым, прежде всего, изнутри. Ты выберешь красивую футболку, а не хорошую книгу. Песня в целом о чём-то таком: все идут по простому пути, не работая над собой.
— Тяжело ли совмещать деятельность в панк-коллективе и воспитание маленького ребёнка?
— Пока нет. А какие могут возникнуть проблемы?
— Недостаток времени, внимания.
— Тогда нужно спрашивать: «Тяжело ли заниматься вообще хоть чем-нибудь и воспитывать маленького ребёнка?». Что бы ты ни делал, ты должен тратить невосполнимый ресурс — время. Либо ты сидишь дома, и ничего у тебя нету: ни еды, ничего. Да и детей, сидя дома, ты особо не намутишь — надо пойти, найти где-нибудь подходящую самку, уболтать её и так далее.
Проблемы здесь быть не может, потому что, если ты ничего не делаешь и просто сидишь дома — это странный пример для твоего ребёнка. Он вырастет и по твоему примеру тоже ничего не будет делать. Он же смотрит, что его отец активно занимается какой-то деятельностью, — естественно, эта модель поведения у него откладывается.
Я могу быть дома реже, чем какой-нибудь «заботливый и любящий отец», но через мой пример мой сын поймёт больше полезных для своего будущего вещей. Что под лежачий камень вода не течёт. Не могу ведь я всё время сидеть дома и играть с ребёнком, это у девчонок такая работа — сидеть и нянчится с детьми. А пока он не дорос до уровня, условно говоря, охоты, он развлекается с матерью. Это я сейчас говорю про сына, у меня дочек нет. Я не знаю, как это работает с дочками. Как только он дорастёт до того, чтобы брать его с собой на охоту, будем ходить.
— Ты увлекаешься охотой?
— Нет, я вообще вегетарианец. Охота — это условно. Я за грибами хожу — вот пойдём с сыном по грибы и ягоды.
— У спортсменов, музыкантов после серьёзных неудач закрадываются мысли о том, чтобы всё бросить и уйти из своей сферы деятельности. Бывали ли у тебя такие мысли?
— Конечно, бывали. Как без этого? Я же говорю, что послать всё — самый простой, лёгкий и желанный вариант. Поиграться и бросить всё — это детский вариант. Если ты хочешь, чтобы это не было лишь мимолётным явлением, ты должен переть этот крест вопреки всему происходящему. Тогда ещё что-то может получиться, иначе это однодневный расклад. С другой стороны, 10 лет — приличный срок. Посмотрим, что будет дальше.
Интервью: Александр Петрич
Фото: Наташа Воронина (Рок в кадре и не только), Ева Пухова (rockanons.ru), Александр Курлянчик (Голос рока)
Прокомментируйте первым "Александр Ильин: «Нет путей не тернистых»"