В музее Ф.М. Достоевского в феврале открылась фотовыставка «LUBITEL» Андрея «Вилли» Усова.
Не помню когда и не помню, кто рассказывал мне, что люди в деревнях боялись фотографий (не знаю, правда ли это) мол, они душу забирают. Это довольно-таки любопытно. И ведь правда, в них есть что-то странное и мистическое. По сути, делая снимок, мы пытаемся выцарапать определенный момент из мира, очертить его границы. Получается, фотографии — это дополнительные реальности. У каждой свои правила, объекты и рамки. Зачем мы воруем у жизни при помощи света? Это жадное желание придать форму воспоминанию? Ну, вырезать фрагментик мира, спрятать за пазуху и съёжившись смотреть на него, расширяя в своем сознании. Фотографии запечатлевают не людей, а их дубликаты. Они статичны, находятся в моменте и никак не изменяются. У них нет ничего «до» и нет ничего «после». Замри и умри. Дубликат готов. Может, поэтому нам так ценны фотографии. Наверное, приятно понимать, что наша жизнь соседствует с реальностью, где мы никак не изменились, не сломались и зима не начиналась.
Лестница, проход, лестница. Камерная выставка в камерном музее. Белая комната с рыжей женщиной в углу. Большинство фотографий выполнено в чёрно-белом режиме или в сепии. Моё внимание привлекает фотография в углу, она называется «Белая ночь в трамвайном парке». Для понимания искусства очень важно быть с ним сонастроенным и, видимо, в тот момент наши с фотографией векторы настроения были направлены в одну сторону. Мне удалось её расширить в своей голове, будто бы это фотография для меня, будто она — часть моих воспоминаний из детства. Напротив дома бабушки была трамвайная остановка, и каждый день я ездила в школу на трамвае. Потом бабушка умерла, детство кончилось, и меня забрала мама. Трамвайные пути переделали и застроили эту часть района новыми домами. Выходит, почти ничего не осталось от прежней жизни. По этой причине хочется войти в эту фотографию. Но это всего-навсего снимок, а не платяной шкаф из сказки.
Вот фотография «Воскресный папа». Двое детей и ослепительно бесполезное зимнее солнце. Довольно трогательно, но, к сожалению, знакомо половине населения. И, повторюсь, обыденно жестоко. Ужасно видеть одного из родителей два-три раза в месяц (если повезёт). Потом ты привыкаешь и пытаешься научить себя ничего не чувствовать: не особо ты мне и нужен. Папа обещал приехать в субботу, но не приехал и в воскресенье тоже. Через несколько месяцев дедушка сказал, что его не стало. Он много чего сказал тогда: что надо крепиться, не надо плакать — особенно моему брату. Всё-таки иногда не стоит интерпретировать фотографии — есть риск напороться на детскую психотравму в середине рабочего дня.
В какой-то степени забавная работа «Так жить нельзя». Мужчина просит милостыню на фоне афиши фильма Станислава Говорухина «Так жить нельзя»— художественно-публицистической ленты, рассматривавшей проблемы действительности в позднесоветскую эпоху: кризис государственной системы, преступность, нищету, пороки общества. Фотография словно кричит: «Можно! Мы живем так давно и уже привыкли, поэтому ваши гуманистические порывы и тонкую душевную организацию не чувствуем!»
Придя сюда, вы встретите не только личную историю фотографа (открытие первой выставки, семья, женщины), но истории других людей и целой эпохи. И, может, одна из них отрикошетит в вас.
Выставка об обыденности с её суровостью и неглянцевостью, к которым мы привыкли настолько, что даже их не замечаем. О том, что иногда следует отдаваться и наслаждаться рутиной. Знаете, бывают же такие моменты, когда она захлёстывает и распространяется на всё, что окружает нас. И даже что-то экстраординарное не может ей помешать.
Текст: София Обамби-Дион
Прокомментируйте первым "Поклонение данности"