В театре «Остров» на Каменноостровском проспекте 30 марта пройдёт очередной премьерный показ спектакля «Гадюка» по одноимённой повести А.Н. Толстого в инсценировке Сергея Исаева.
Интересно дружить с режиссёром с 17 лет — можно попытаться залезть ему в голову. Интересно сидеть в зале и думать: «А как бы работал над инсценировкой ты сам?» — и находить много общего.
Если бы Сергей был отцом, то его дети, с одной стороны, воспитывались бы в строгости, но, с другой, рассчитывали бы на поблажки. Так и вижу, как он заглядывает в детскую и твёрдо говорит: «Писать и спать!» («писать» с ударением на первый слог). А потом — подмигивает и добавляет: «Ладно, можете не писать».
В таком же стиле он делал «Гадюку». Строго дозированная рациональность, немного эмоций, чуть-чуть видео, один раз — так и быть — интерактив со сломанной «четвёртой стеной». Крайне аскетичный реквизит, всего двое актёров. Ничего лишнего. Никакого безумия, никакой демонстрации собственных комплексов. «Приятно, что на сцене истерики было не больше, чем в зале», — сказал Сергею после январского показа кто-то из маститых аборигенов «Острова». Согласен, с истерикой уже давно перебор.
«На наш спектакль важно не опаздывать, — замечает режиссёр. — Потому что уже с первых минут мы задаём настроение на весь вечер».
А вот и первые минуты. Актриса Молодёжного театра на Фонтанке Алиса Варова, играющая Ольгу Зотову, прямо перед зрителями начинает мыть ноги, скудно поливая их из уличного рукомойника. Делает это она как-то жёстко и отрешённо. Без капли эмоций. Глядя на красивые стройные ноги молодой нерожавшей женщины, я вдруг с тревогой понимаю, что не вожделею их. Хотя вроде бы не страдаю расстройством полового влечения.
В этом и заключается волшебная сила инсценировки Исаева и игры Алисы — их Зотова асексуальна. Красивая женщина, которую лишили права любить и быть любимой, которая не получила свою порцию тепла и заботы, превращается в потухшее кострище навсегда. Остаётся только безупречная оболочка, да и та прожигается и отмирает изнутри.
С развитием сюжета Алиса-Ольга меняется. Сначала она семнадцатилетняя гимназистка в одной ночной рубашке — чайная ложечка нежности. Во время Гражданской войны — кавалерист-девица Надежда Дурова. При НЭПе — очень странная femme fatale.
В сцене, когда Алиса-Ольга рассказывает несостоявшемуся мужу, как случайно столкнулась с одним из убийц своих родителей и зарубила его шашкой, она ведёт себя неоправданно грубо, словно зэчка. Говорит сквозь зубы. И в этот момент, как мне показалось, единственный раз слегка фальшивит. Я бы выбрал для этой сцены другие краски — предложил бы Алисе говорить: «Зарубила его шашкой» отстранённо, с отсутствующим взглядом, будто в состоянии шока. Алиса слишком добрая, не идёт ей такая наигранная брутальность.
Все мужские роли исполняет коллега Алисы по Молодёжному Василий Гузов. У него очень много работы по перевоплощению. Выражаясь спортивным языком, «Вася тащит».
Некоторые детали одежды персонажей и отдельные предметы из реквизита развешаны над сценой на прищепках и хитрых крючочках. В нужный момент Василий снимает их и прыгает в новый образ. Наконец, висеть остаётся только мужской портфель.
Не знаю, зачем Сергей заставляет (да, именно заставляет) зрителей играть в игру-угадайку: скоро ли конец.
— Всё, спектакль заканчивается?
— Нет, смотри, ещё портфель висит!
— Значит, в конце выстрелит…
Всего за час очень плотного и насыщенного действия Исаев и его актёры рассказывают чудовищную историю личной трагедии, разворачивающейся на фоне трагедии миллионов. Историю трагедии женщины, которая так и не попробовала, что это такое — засыпать в объятиях любимого мужчины. Которая смогла не сгинуть в мясорубке внутриусобицы, выжить, но смысла в этом так и не нашла.
Сходите на «Гадюку». Вы точно не выбросите на ветер час своей жизни. Больше того: научитесь довольствоваться малым, жить в строгости и скромности, не ныть. А перед сном — вы сами знаете, что…
Текст: Евгений Веснин
Фотографии предоставлены режиссёром С.Ю. Исаевым
Прокомментируйте первым "Без тепла и заботы"