Этюд-театр показал «Невидимую книгу» на невидимой сцене

Спектакль «Невидимая книга» по записным книжкам Сергея Довлатова представил 21 мая режиссёр Семён Серзин.

Гость с первой минуты появления в специфическом «Karlsson Haus`е» начинает пропитываться атмосферой советской рюмочной: напротив входа стоит стол, накрытый дешёвой клеёнчатой скатертью с крупными жёлтыми цветами, а за ним стоит Юлия Башорина — буфетчица. Этюд-театр любит своего зрителя — здесь молодая актриса с заботой нальёт ему стопку и предложит закуску. Сто рублей, пятьдесят граммов, один огурец — и вот зрителя окружает ореол расслабленности, ему уже не терпится занять своё место в зале и окунуться в мир современного театра.

Сцена, как таковая, отсутствует. Зрители рассаживаются по периметру небольшого зала, рядов тоже нет. В центре стоит ещё один стол. На нём настольная лампа, графин, бумаги, к краю привинчена ручная мясорубка. Множество рюмок с уже знакомым содержимым и венец символической композиции — пишущая машинка «Ундервуд», соло на которой исполнял Сергей Донатович в первой части своих «Записных книжек».

Образы связаны и перемешаны. Довлатов — это и Арсений Семёнов, и Семён Серзин, и Юлия Башорина и другие. Но по ходу пьесы они перевоплощаются в других персонажей, и вдруг перед нами появляются Евгений Рейн и «интеллектуальный ковбой» Анатолий Найман. В один момент эти образы пропадают, как и атмосфера театрального представления, и появляется ощущение, что зритель и актёр просто читают записи писателя словно из случайно найденного дневника. Свой текст исполнители читают по листу, периодически заговариваясь и сбиваясь. Между артистами и залом нет никакого барьера, есть только полотно жизни Довлатова, стол и постоянно циркулирующие вокруг него актёры, которые спорят, шутят, курят и поют о дождливом Ленинграде. В конце все они символично выпивают рюмку под аккорды “Sugarman”.

Текст и фото: Дарья Герцева