В Государственном театре оперы и балета Удмуртской Республики имени П.И. Чайковского в Ижевске 30 мая состоялась премьера балета Н.И. Маркелова «Медный всадник» в двух действиях по мотивам одноименной поэмы А.С. Пушкина и романа «Петербург» А. Белого. На спектакле побывала кандидат искусствоведения, преподаватель Академии Русского балета имени А.Я. Вагановой Н.С. Шабалина.
Священный занавес был в скинии распорот:
В часы Голгоф трепещет смутный мир…
О, Бронзовый Гигант! ты создал призрак-город
Как призрак-дерево из семени факир.
Максимилиан Волошин. «Предвестия» (1905)
Как мощен и многолик Петербург, что может вдохновить деятеля совсем из других краёв на создание столь эпического полотна! Полотна сложного, которое нужно разгадывать… И, возможно, до конца так и не понять… Как и сложносочинённый мистический роман «Петербург» Андрея Белого.
Чтобы охватить одним взглядом все составляющие этого балета, боюсь, не найдётся слов. Ведь здесь задействованы и около 100 артистов, и сложная машинерия, мультимедиа, непростые сценографические трансформации, огромное количество стильных неповторимых костюмов, несколько литературных первоисточников, и конечно, синтез различных симфонических мощных произведений П.И. Чайковского. Попробуем разобраться в этом калейдоскопе, который в целом формирует связанный единым режиссёрско-хореографическим замыслом образ спектакля.
Вначале о сценографии, которая потрясает сразу. Невозможно не отметить смелость балетмейстера Николая Маркелова и сценографа Сергея Новикова, взявшихся работать с такими сложными и опасными конструкциями. Ведь над артистами часто двигается — буквально «живёт» — навесной свод с макетами узнаваемых петербургских зданий: от Петропавловского собора до Кунсткамеры (невольно всплывают воспоминания о знаменитом занавесе — земляной стене, гигантской паутине, смерти, роке, возмездии и др. — Д. Боровского из «Гамлета» Ю. Любимова в Театре на Таганке 1971 г.). Притом, здания всё время находятся под наклоном — знак природной зыбкости нашего города. В спектакле символика свода, который постепенно опускается всё ниже и к финалу буквально накрывает героев страшным «колпаком», — многозначна. Можно найти смысл и в образе петербургского неба, часто мрачного и как будто давящего на жителей города, превращая их в «маленьких людей», и в образе рока, который настигает героев, — не только Евгения и Парашу, но и Петра, вынужденного нести свой крест, строить город на болотах, буквально из ничего, поворачивая историю развития российского государства по западноевропейскому пути и заставляя поплатиться за выбранную ношу личными жертвами. Это рок и для самого города, который периодически затопляем наводнениями, как будто неизменно грозящими ему уйти под воду. Свод со зданиями — и образ гигантского города-конгломерата, который теперь уступает Москве, но когда-то, во времена Пушкина, был столицей, восхищал и наводил ужас на современников.
Тона конструкции мрачны: вся сценография выполнена в болотно-серо-чёрных «грязных» красках. По признанию художника, он сознательно выбрал технику гризайль. Это впечатление поддержано мистической чёрной каретой, в которой вывозят очередных правителей Петербурга, не только Екатерину II, что незримо фигурирует в «Медном всаднике» Пушкина. Из этой кареты — как из портала в иной, загробный мир — появляется дух Параши, уже после гибели, и исчезает в ней навсегда. На неё взбирается сама Нева и победно уезжает в финале в царство стихий, наводнений, штормов и нечисти.
Нева — Елена Овечкина
Из важных смысловых элементов сценографии надо отметить имперский помпезный расшитый золотом багряный трон, который задействован и как символ власти, и как точка притяжения в центре сцены, и как образ одного из важных исторических пластов сочинений Пушкина и Белого. Темы политики, исторических процессов, силы личности в судьбе нашего города занимали и продолжают волновать умы многих литераторов, философов, историков, культурологов… Взялся порассуждать на эти темы и балетмейстер, чтобы отразить своё видение судьбы города в хореографическом произведении.
Возникают также статуи Летнего сада в дивертисментном эпизоде поиска Евгением своей возлюбленной в первом акте. Задействованы макеты различных знаковых мест города, которые выносятся на сцену (помогают в этом зачастую дети — учащиеся хореографической школы при театре). Фон — задник и кулисы — выполнен в тёмно-серой гамме. Эффект от декораций усилен множеством мультимедийных приёмов, которые то создают блеск волн в Неве, то проецируют на занавес могучий образ Петра со знаменитого конного памятника Фальконе, то затопляют сцену страшными бликами, разрывами молний в сцене наводнения.
Это фантасмагория, сны, образы, кошмары и прозрения, возникающие при взгляде на наш прекрасный, порой страшный, мистический и неповторимый город (либретто Николая Маркелова). Для воплощения многосоставного образа такого Петербурга постановщик привлёк целую серию различных произведений о нём: помимо ключевого — «Медный всадник» Пушкина, можно увидеть отсылки и к «Петербургу» Белого, «Шинели» Гоголя, собирательному образу города из сочинений Достоевского. Это лишь то, что заявлено в программе. Остальное возникает в подсознании: поэзия Цветаевой и Маяковского, Волошина и Мандельштама… Смешаны эпохи — XVIII, XIX и XX века, стили, на сцене появляются правители: от угадываемых Петра I и Екатерины II до малоузнаваемых, но заявленных в программе Петра III и Александра I. Фигурируют также Фаворит Екатерины II и Фаворитка Петра III, сподвижники Петра I, вельможи, работные люди, преображенцы, голштинцы, придворные, матросы, революционерки. Одни из центральных героев, как и у Пушкина, — Евгений и Параша. Если говорить о фантасмагорических образах, то их также немало: Нева, Дьявол, Красное Домино, Графиня (Пиковая дама Пушкина), Варлаам, Аполлон, сатиры, тритоны… И даже замороженная пыль! Разобраться в этой веренице героев непросто. Это тот постмодернистский спектакль, для понимания которого необходимо ознакомиться с «декларациями» хореографа, программой балета с либретто и пояснениями, прочитать литературные первоисточники.
Графиня — Ирина Попова
Пётр I — Роман Петров и Нева — Елена Овечкина
Екатерина II — Кристина Жидкова
Композитор — Арсен Валиуллин и Дьявол — Эмир Хабиев
Акцент сделан на восприятии образа Петербурга современным балетмейстером, который хорошо знаком с нашим городом и пропитан его духом. Это своеобразное признание в любви, гимн нашему городу. Притом, он показан в восприятии не только восторженном. Известно, как по-разному относились к Петербургу разные деятели. Как проклинала его Евдокия Лопухина: «Петербургу быть пусту!». Как элегически воспевал его Иосиф Бродский: «И душа, неустанно | поспешая во тьму, | промелькнет над мостами | в петроградском дыму…». Может даже показаться, что постановщик видит город слишком мрачно. Но в этом он отталкивается от традиции, заложенной ещё Пушкиным. Мотивы поэмы также отражены в сценическом произведении: прежде всего, в противостоянии «маленького человека» Евгения и великого правителя Петра I, а также в схватке Невы с Петром, которая досочинена балетмейстером, но мотивы которой есть и у Пушкина, в лирической линии Евгения и Параши, которая завершается трагически в согласии с замыслом литератора. «Петербург» Белого нужен постановщику скорее для создания общей фантасмагорической атмосферы, чем для конкретных отсылок к содержанию романа. Мотивы гоголевских произведений возникают в пробежках мелких чиновников в эпизоде «Шинели» первого акта. Образ гиблого, болезненного города, который читается в общем режиссёрском решении, сценографии, отражении персонажей, — это Петербург Достоевского. Революционные настроения и соответствующие персонажи кордебалетных сцен — матросы, революционерки — возникают во втором акте, но опять же как видения, предвестия грядущего…
Эпиграфом к балету выбраны строки из стихотворения А. Ахматовой «Ведь где-то есть простая жизнь…». Первый акт в соответствии с одной из строк назван «Слава», второй — «Беда». Между этими полюсами и разворачивается сюжет спектакля. Действие начинается с проекции крупного плана Петра I с Медного всадника. Завершается оно также изображением Петра I с монумента, проецирующегося на интермедийный занавес (специальный полупрозрачный занавес на переднем плане). Только в финале идёт дождь (типичное петербургское настроение), видимо, Пётр I с памятника немало увидел на своём веку и ему не страшны никакие напасти, в отличие от живых героев поэмы Пушкина — Евгения и Параши. Здесь несколько финалов. Первый — сумасшествие Евгения, пытавшегося бросить вызов стихиям Петербурга и самому Петру Великому. Второй — шествие вереницы правителей династии Романовых после Петра I, проходящее за интермедийным занавесом. Это символ сменяющейся истории. Третий — Нева увозит Петра I в карете в инобытие. После Евгений и Параша замирают испуганные в центре сцены. А на интермедийный занавес проецируются волны реки, и возникает величественный Пётр.
Вторым внешним концентрическим кругом после круга с историей Петра I, если использовать метод исследования литературного произведения Дмитрия Благого, является линия, связанная в спектакле с образом Невы. Ведь она — первый персонаж, появляющийся на сцене вместе со своим окружением — утопленницами. Они формируют собирательный образ Невы — губительницы, коварной, непредсказуемой, стихийной. И если говорить о финале, это второй финал с конца, когда изображение реки появляется на интермедийном занавесе. Третий, внутренний, круг действия — линия Параши и Евгения. И ещё более плотным кольцом, четвёртым по счёту, замыкает действие изнутри линия спектакля, связанная с жизнью города в веках. Балет выстроен буквально математически, что, конечно, не отменяет эмоциональности и глубокой содержательности.
Отдельно надо сказать о музыкальной составляющей. Сложным было соединить в единое полотно различные сочинения Чайковского — от «Франчески да Римини», Симфонии № 3 и Оркестровой сюиты № 1 до Коронационного марша и Симфонии № 5. Используются фрагменты из этих произведений, они объединены симфоническим началом, но создать из них цельную и неразрывную музыкальную партитуру — настоящее искусство, которым обладает главный балетмейстер театра и постановщик этого спектакля Николай Маркелов. Музыка усиливает мотив трагической и величественной, сложной судьбы города. Дирижёром, прекрасно ведущим оркестр, выступил Николай Роготнев.
Хореография многосоставна: в ней используются элементы неоклассического танца, довольно большое количество акробатических трюков, свободная пластика. Танец здесь насыщается сложными па, стиль хореографии Н. Маркелова чувствуется сразу. Это контрастная яркая пластика, в которой партерная хореография чередуется с «воздушной», с большим количеством прыжков и верхних поддержек. Постановка в своей мощной драматической сути сближается с драматическим театром, и неслучайно в программе как отдельная ипостась балетмейстера вынесена графа «режиссёр-постановщик». В обоих качествах выступает Н. Маркелов, что не всегда случается в современном балетном театре, иногда эти функции разделяются. Танец, который является в спектакле основным средством выразительности (пантомима используется редко), насыщается большим количеством поддержек, сложных, непривычных связок и элементов. Хотя основа танца всё равно классическая.
Героини и женский кордебалет выступают на пуантах.
Утопленницы
Мужчины — в мягкой «классике» и ичигах (вид лёгкой обуви, напоминающей сапоги). О костюмах следовало бы сказать особо, но это бы потребовало отдельной статьи, настолько они разнообразны, тонки и богаты (художник по костюмам — Сергей Новиков; ассистент художника по костюмам — Аделина Злобина).
Екатерина II — Кристина Жидкова, Фаворит Екатерины II — Владимир Васильев
Как всегда в спектаклях Н. Маркелова, очень выразительно работают артисты: и солисты, и кордебалет. Даниил Пономарёв стал уже настоящим мастером, который очень многогранно раскрывается в своих ролях. На настоящий момент в театре он выступает в амплуа героя-романтика: и в классических балетах — Графа Альберта, Принца Дезире, и в современных авторских — Ромео, Евгения и др.
Евгений — Даниил Пономарёв
В этом балете с ним в паре выступает Дарья Егорова — Параша. Она также проявляет себя очень убедительно как героиня лирико-драматического плана. Оба очень эмоциональны, глубоко проживают свои роли, работают с полной самоотдачей, слаженно, на одном дыхании!
Параша — Дарья Егорова и Евгений — Даниил Пономарёв
С технической точки зрения всё также отточено. Хотя, конечно, премьерные спектакли всегда танцевать очень непросто. И с течением времени постановки обрастают новыми смыслами, приходят в необходимую форму. А артисты, отдохнув после премьерной суеты, могут со свежими силами дальше осваивать хореографию. Хочется также отметить исполнителей ролей Невы (Елена Овечкина), Петра I (Роман Петров), Екатерины II (Кристина Жидкова), Графини (Ирина Попова) и Композитора (Арсен Валиуллин). Хотя, безусловно, остальные артисты работают не менее сильно. Впечатлил кордебалет в разных ипостасях: многие, переодеваясь, трансформируются, проявляя себя в противоположных ролях.
В целом, сообразуясь с формулой Пушкина «Красуйся, град Петров, и стой | Неколебимо, как Россия», хочется ещё раз поблагодарить Николая Маркелова и всех участников постановки за такой масштабный, пропитанный любовью к нашему городу балет, а также пожелать труппе дальнейших успехов и новых дерзновенных спектаклей! С успешной премьерой!
Текст: Наталия Шабалина
Фото: Марина Иванова
Прокомментируйте первым "«Город пышный, город бедный» в видении современного балетмейстера"