Догнать Бога, что ездит на велосипеде

В пространстве искусствоведческого клуба Fenestra 20 февраля прошёл спектакль «Разговор ни о чём» режиссёра Евгения Филимонова.

Потухает свет. В темноте, в глубине сцены, как бы играя в театр теней, чьи-то руки тянутся вверх, затем вырастает силуэт.

Юный актёр Кирилл Шипунов, играющий отца главного героя, встаёт на стремянку и, смотря на зрителей, грозно, чуть ли ни крича, читает свой монолог. Мы вмиг становимся виноватыми во всём и ни в чём одновременно; его живые эмоции и громкий голос пугают. Когда на сцену выходит Влада Зайцева, исполняющая роль Кирилла, кажется, что в ней мы можем найти успокоение после пережитого стресса, но в то же мгновение она начинает кричать ещё пуще. Её пластика обворожительна, она выглядит пугающей и болезненной, будто перед нами вырастает человек, который больше не может терпеть муки жизни, зол на неё и хочет втоптать её в землю. Но, увы, не может.

На сцене вырастают ещё три фигуры: Психолог в исполнении Владимира Золотарёва, Света в исполнении Яны Макеевой и Макаров в исполнении Полины Донда.

Первый, в отдалении, начинает готовиться к конференции в скайпе, но с кем? Пока не ясно. До боли знакомый образ — официальный «верх» и совершенно домашний «низ» — говорит, что перед нами человек, возможно, не самый собранный и внимательный. По ходу пьесы мы понимаем, что он может быть даже более разрушительным, ведь, обращаясь к психологу, мы ищем понимания и поддержки. Но вместо настоящей помощи нам предлагают «светодиодный фонарик от внутренней пустоты». Если задуматься, сколько в реальном мире таких «горе-психологов», то становится жутко. Скорее всего, это происходит от желания «грести бабло», что преследует человечество уже многие годы. Но разве деньги ценнее человеческих душ? Разве люди, которые идут в профессию «человек-человек» не обязаны отодвинуть свои принципы и на первый план выставлять человека с его душой, а пресловутые деньги — только потом?

Параллельно с тем, как Кирилл, Света и Макаров крутятся на карусели, вырастает фигура матери в исполнении Дарьи Шевелёвой, и начинается конференция с психологом в «скайпе». Все, кому не лень, отвечают на вопросы психолога, унижая и ставя Кирилла в неловкое положение:

— Вообще-то мы не друзья.
— Мы просто списываем у него физику.
— Ага. Он у нас зайка-помогайка.

«Всем привет! — говорит Света — У меня всё отлично в жизни! Абсолютно всё! У меня только день рождения — летом. И это просто чудовищно, потому что приходится приглашать всякий шлак — ведь все остальные разъехались!». Одиноким подросткам очень хочется быть в «кругу друзей», какими бы «отвратными» эти друзья ни были. Ведь, как говорят, человек — животное социальное, и порой не хочется или даже невозможно оставаться один на один с собой. Лучше тихонько пожирать себя изнутри в обществе, чем одному — эффекты разные. «Мне снится темнота», — говорит Кирилл и, возможно, именно поэтому он выбирает «отвратных» друзей — только бы не оставаться с этой пустотой внутри один на один. Он боится, что может не справиться с ней.

Нежная, сильно опекающая фигура матери рассказывает про Кирилла всё, не стесняясь и, возможно, искренне стараясь ему помочь. Но она не понимает, что сама нарушает личные границы сына, влезая в его разговор с друзьями и психологом. Можно было бы пофантазировать о том, что, скорее всего, и в жизни матери, в её детстве родители нежно «причиняли любовь и радость» своей дочери, из-за чего она сама теперь не может не «причинять» их в ответ. Огромных трудов стоит не пойти на накатанной дорожке и не сделать так, как делали в детстве собственные родители. Потому что страшно. Но у единиц, которые готовы меняться, и, отрефлексировав своё детство, готовы сказать: «У меня и у моего ребёнка будет по-другому» — у таких людей есть шанс дать своему ребёнку опыт жизни, отличный от родительского.

Света выходит ближе, на передний план и, повернувшись спиной к зрителям, начинает издавать звуки рвоты, что производит двоякое впечатление: с одной стороны, они действительно только что катались на карусели, но, с другой стороны, почему-то это шокирует, будто не ожидаешь услышать что-то подобное. Зрительский глаз привык к грациозным актёрам, великолепным костюмам и литературному языку. К новому же театру нужно притереться, приноровиться — ведь он плавно становится частью нашей жизни, ведь он и говорит о той жизни, в которой каждый из нас находится. Разве Шекспир писал не о своём времени?

Свет потухает. В тишине глаза сразу привыкают к темноте, слышны лёгкие шаги, становится уютно. Там, вдалеке, снова видно окно — оно распахнуто, там тёмная улица и свет фонаря.

Вспыхивает свет, и мы наблюдаем жуткую картину разговора отца с сыном. Возможно, именно этот момент позволяет понять, что происходит в жизни Кирилла. Отец кричит, топчет сына ногами из-за второго места на предметной олимпиаде, а всё потому, что он хочет для сына хорошего будущего. Отца можно понять: он жалкий человек и старается сделать всё, чтобы его сын не стал таким же. Ведь только такой человек авторитарен, позволяет себе повышать голос на тех, кто находится в зависимости от него. Такие люди понимают, что им ничего не грозит, что в ответ в их огород не прилетит и камня. Но порой хочется отправить туда целый метеорит. Возможно, ещё и поэтому Кириллу снится пустота, о которой он пытается рассказать психологу.

— Я ответил, что мне снится темнота! Что мне ещё отвечать?!
— А может, в ней что-то скрывается?
— Окей, там скрываются трансцендентные уравнения! Всё, я ответил?
— Это очень интересно, Кирилл! А что это?

Переломный момент происходит на дне рождения Светы. Там Кирилл встречает Наташу, которая, кажется, очень похожа на него самого. Но в отличие от него, она уверена в себе, не боится говорить то, о чём думает, в меру нахальна и кажется Кириллу обворожительной. Она такая же, как он, но она лучше. Он влюбляется в неё с первых нот техно.

— А я хочу тебя поцеловать.
— Я же сказала — в жопу эту любовь, Офелия.

В первые минуты общения они понимают, что в них гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Скорее всего, в обычной жизни она бы никогда и не заговорила с ним, если бы не это сближающее обстоятельство.

Они вместе с лёгкостью покидают «тухлую» вечеринку и отправляются на кладбище. Каким бы пугающим ни был этот образ, кладбище — маленький тихий лес в черте города. Именно здесь Кирилл случайно знакомится с призраком брата Наташи в исполнении Матвея Королевича. После этой сцены возникают первые мысли о том, не происходит ли всё это во сне самого Кирилла? Может быть, это тот самый сладкий момент быстрой фазы сна, которой Кириллу удалось достичь? Мы этого никогда не узнаем.

— Всё по-прежнему. Бог ездит на велосипеде.
— Потому что идиот.

Мы видим действительно пугающий сон Кирилла. В нём все, кто окружают его, на самом деле оказываются не настоящими друзьями. Они вместе с родными смеются над ним, унижают, и ни в ком мальчик не может найти поддержку и опору. Кирилл всё понимает о своей жизни, но не может ничего изменить. Он сдавлен в тисках обстоятельств, он птица, что хочет свободы и простого человеческого понимания. Но тут, как будто в астральном сне, появляется Наташа. Она помогает Кириллу проснуться, она — будто маленький ангел, посланный «Богом, что ездит на велосипеде» Кириллу за всё его страдания: «Наташа. Всё. Вырубай эту адскую вечеринку!»

Примечательно то, что несколько «мальчиковых» ролей играют девушки. Казалось бы, ну что, не найти мальчиков? Нет, тут дело в другом — в переосмыслении женского и мужского начал. Неважно, какого ты пола — как бы говорит режиссёр. Скорее всего, ты тоже с этим сталкивался. Эта условность позволяет ещё глубже заглянуть в проблемы подростков. Многим из нас было бы интересно побывать в теле противоположного пола, так почему хотя бы на час не попробовать это сделать на сцене?

Завершает спектакль визитная карточка Евгения Филимонова — танец. На сцену выходят все актёры и, как бы давая самим себе эмоциональную разрядку, начинают танцевать в разных стилях. Будто маленькая дискотека «только-для-своих».

«Мне кажется, подросткам эта история близка. Она про них и именно от них родилась. Общаюсь с ними и слышу их разговоры о родителях, их переживания. Хотя, если спросить их самих, они скажут, что так подростки не живут», — сказал режиссёр после спектакля. Действительно: в театре некоторые моменты порой специально гипертрофированы, «раздуты» до предела. Но, если посмотреть в корень проблемы, в самую суть, то каждый из нас найдёт в пьесе что-то своё: будь то непонимание со стороны родителей или отсутствие хороших и верных друзей.

Порой нам кажется, что мы в этом мире одиноки, что никто не в силах понять наши страдания и горести. Когда опускаются руки от происходящего вокруг и нет сил двигаться дальше. Именно в таком состоянии находится главный герой и кажется, что его уже не спасти. Но в его «тёмное царство» приходит «луч света» — человек, который даже в тёмном лесу найдёт и поможет проснуться ото сна. Единственное, в чём можно быть уверенным, — рано или поздно станет хорошо. Всё встанет на свои места, не будет так больно и тошно втаптывать жизнь в землю.

Ты можешь помолчать, ты можешь петь,
Стоять или бежать, но всё равно гореть.
Огромный синий кит порвать не может сеть.
Сдаваться или нет, но всё равно гореть.

Текст: Амелия Гасанова
Фото: пресс-служба клуба Fenestra