Евгений Рудашевский: «Не бояться самого себя, любить жизнь, быть в движении»

Летом приятнее всего рассуждать о дальних странах, диковинных городах на другом конце земли и заветных нетронутых уголках, где так приятно быть одному и разговаривать с самим собой.

Как раз об этом в летней «Книгомании» с Александрой Багречевской говорит писатель, журналист и путешественник Евгений Рудашевский. 

— Евгений, как Вы росли и что читали в детстве?

— Ранее детство я провёл в зеленоградском общежитии. Родители ещё учились в Московском институте электронной техники. У меня вообще все родственники — технари. В основном, университетские преподаватели (московский физтех, иркутский нархоз). Я чуть ли не первый из семьи получил гуманитарное образование.

Детство у меня было отчасти беспризорное, и читал я не так много, любил более подвижные занятия: сбежать из дома и бродить по подмосковным лесам, строить штаб на деревьях или посреди болота. Читал в больнице. Сломал ногу — открыл Купера. Сломал руку — познакомился с Майн Ридом. Свалился с воспалением лёгких — изучил мир Кастанеды.

— Почему Вы стали путешественником?

— Мне всегда нравилось быть в движении. Когда движешься, мелкие проблемы обесцениваются, просто не обращаешь на них внимания, а если останавливаешься — начинаешь в них тонуть, они затягивают как трясина. Раньше я только в путешествиях чувствовал себя настоящим, свободным от социальных условностей и ролей. Это приятная свобода. Ты наслаждаешься конкретным моментом, самим фактом, что жив и что-то чувствуешь.

— Что самое главное, когда на многие километры вокруг никого нет?

— В одиночных походах главное — не бояться самого себя. Ведь это настоящая трагедия, когда вдруг понимаешь, что тебе не о чем с собой поговорить. Пустота какая-то, чёрная и безысходная. На самом деле, поговорить всегда есть, о чём. Просто нужно научиться это делать: слышать себя, видеть чувства и мысли, которые действительно принадлежат тебе, а не навязаны извне.

— Какой должна быть установка, чтобы выжить?

— Чтобы выжить в экстремальной ситуации, нужно прежде всего любить жизнь. Это многое значит. Люди иногда пропадают, потому что в последний момент, на самой грани, им банально не хватает мотивации. Лучше не рисковать жизнью, если её не любишь.

— Расскажите о Чикаго. Чем он отличается от Москвы и Иркутска?

— В Чикаго я жил полгода и видел только его университетскую сторону. Конечно, довелось побродить по разным кварталам, погостить у сокурсников, поучаствовать во всевозможных фестивалях, но всего этого недостаточно, чтобы называть город своим. Москву и Иркутск я знаю куда лучше и не возьмусь сравнивать эти города.

Но в Чикаго мне было по-своему хорошо. Там я чувствовал больше свободы быть самим собой. Никому нет дела до того, как ты одеваешься, во что веришь и чем занимаешься. Никто не спешит переделывать тебя по своему образу и подобию, и это приятно. И да, мне понравилась предельная аполитичность ребят в общежитии. Мы никогда не обсуждали политику — ни внутреннюю, ни внешнюю. Многие из них даже не знали фамилию губернатора Иллинойса.

— Как начался Ваш путь в литературе? Какими были первые отзывы?

— Писал с шестнадцати лет. Мне нравился сам процесс. Я получал от этого удовольствие, ни о каких публикациях не думал, ни о каком литературном пути не мечтал. И только в девятнадцать лет напечатал первый рассказ — прочитал, что именно в этом возрасте начал публиковаться Маркес.

Я вообще во многом стал писать из-за Маркеса и Кафки — увидев, что в литературе возможно такое, понял, что и сам хочу идти в этом направлении.

Первым отзывом стал критический разбор от редактора, который согласился напечатать мой рассказ, во многом написанный под впечатлением от «Очень старого человека с огромными крыльями». Я ещё несколько лет время от времени заглядывал в этот разбор. Он вдохновлял работать. Это были три страницы полного разгрома, детального описания всех моих стилистических и логических ошибок. Рассказ был просто изничтожен, унижен, втоптан в землю. А в конце стояла приписка: «Писать вы не умеете, но писать вы должны и будете. Ваше произведение я исправлю и опубликую».

— Чем новая книга отличается от уже написанных?

— Бывают книги, за которыми ты прячешься, тебе с ними легко, за ними ты чувствуешь себя защищённым. А бывают книги, которые вытаскивают тебя на обозрение, снимают все ширмы и маски. Ты предстаёшь перед читателем настоящим, по-своему обнажённым. Для меня «Бессонница» — именно такая книга.

Это история московского студента, отправленного учиться в Чикаго. Студента, за которого родители давно всё решили: какое образование он получит, кем и где будет работать. История внутреннего бунта, отчаянной тяги к свободе и непонимания, что эта свобода означает, а главное — история того, к чему такой бунт может привести.

Последний рубеж юности, за которым открывается на удивление прозрачный и предсказуемый взрослый мир, — один из самых драматичных, ключевых периодов в жизни большинства подростков. Я часто обращаюсь к этой теме, но в «Бессоннице» она целиком выходит на первый план.

«Бессонница» отчасти созвучна таким произведениям, как «Хорошо быть тихоней» Чбоски и «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, но для меня тут важнее музыкальное сопровождение книги, которая была написана под ритмы Криса Кристофферсона, Джонни Кэша, Нила Янга и многих других классиков стиля кантри. Они как раз пели о подлинной свободе.

— Есть у Вас любимое место на планете, откуда не хочется уезжать?

— Мне везде по-своему комфортно. В конце концов не так уж важно, в какой стране или в каком городе ты оказался; важно, какие люди тебя там окружают.

Однако допускаю, что однажды это настроение сменится более оседлым. И тогда выбор будет велик. Я бы не прочь вернуться в Восточную Сибирь или пожить на Камчатке. С Дальним Востоком у меня тоже связаны исключительно хорошие воспоминания. Нужно только подыскать наиболее «продуктивное» место — такое, где удастся полностью сосредоточиться на работе.

— Фикшин или нон-фикшн? Что важней для Вас?

— Меня интересует прежде всего художественная литература, тут никаких сомнений. Но, в конечном счёте, всё зависит от истории, за которую ты взялся, и от собранного материала. Некоторые из своих походных наблюдений я, к примеру, использовал в приключенческом романе «Солонго. Тайна пропавшей экспедиции» (события там разворачиваются в горах Восточного Саяна). Но этих наблюдений накопилось столько, что я просто не мог отказаться от идеи написать научно-популярную серию о выживании для подростков «Экстремальный пикник», куда вошли и практические советы, и походные байки, и отсылки к классике приключенческой литературы, которая и сегодня вдохновляет меня отправляться в новые путешествия.

— Должен ли писатель быть моральным авторитетом? Или он может пускаться во все тяжкие, и ему простится за талант?

— Автор всегда вторичен. Первичен текст, который он создаёт. Соответственно, и жизнь автора — текстоцентрична. Он ведёт такой образ жизни, который помогает ему писать. Это не вопрос морали, а вопрос продуктивности и самоактуализации.

Другое дело, что иногда образ писателя, его личность приобретают для читателя более важное значение, чем написанные им книги, но такая ситуация уже выходит за рамки литературы. Тут нужно не забывать, что и сама литература по отношению к реальному жизненному опыту — вторична. Моральным авторитетом может быть кто-то из родственников, преподавателей, друзей, а книга — это зеркало, она поможет вам разобраться в себе, но никогда не сформирует вас полностью. И уж тем более этого не сделает автор своим примером или частным, внелитературным призывом.

— Над чем сейчас работаете?

— Сейчас работаю над большим приключенческим произведением «Город Солнца», которое выйдет в четырёх томах. Первую книгу, «Глаза смерти», издательство «КомпасГид» выпустит осенью этого года. Материалы пришлось собирать в исторических архивах Москвы, в хранилищах Русского музея, в песках Кашмира, в дождевых лесах Амазонии, во многих других удивительных местах — на это ушло много лет, и я рад, что наконец от сбора материала перешёл непосредственно к повествованию.

— Что посоветуете читать?

— Читателю, как юному, так и взрослому, посоветую больше внимания уделять современной подростковой прозе. С каждым годом в книжных магазинах появляется всё больше интересных, по-настоящему достойных авторов. Даже не буду называть конкретных имён. К счастью, сейчас простым списком из десяти-двадцати писателей не обойтись. Каждый может выбрать книгу по своему вкусу и настроению — найти такое произведение, которое он готов и хочет услышать.

Рудашевский Евгений Всеволодович — писатель, путешественник, журналист.

Родился в 1987 году в Москве, детство провёл в Иркутске и прибайкальских сёлах. Окончил журфак МГУП им. Ивана Фёдорова. Работал дрессировщиком в иркутском «Нерпинарии» (2008–2010), корреспондентом журнала «Русская мысль» (2010–2016).

Лауреат литературных премий «Книгуру», «Премия им. Крапивина», «Золотой Дельвиг» и других.

Интервью: Александра Багречевская
Фото из личного архива Евгения Рудашевского