В четвёртый день «Театрологии» в Доме актёра им. Станиславского диалог об опере объединил режиссёра и продюсера Константина Учителя и музыкального критика Александра Харьковского.
Модератор Кристина Матвиенко предложила ответить гостям на первый вопрос: «Корректно ли режиссёру вторгаться в партитуру и предлагать свою трактовку произведения?» Константин Александрович сначала выяснил мнение коллег по такому поводу: а можно ли в текстах Шекспира переставлять слова местами, если он классик? Затем сказал: «Шекспира трогать можно, потому что он умер в 1616 году, а Вырыпаева — нельзя, потому что он живой и может морду набить или в суд подать».
Александр Захарович подошёл к обозначенной теме как теоретик и выделил три уровня музыкальной партитуры. Вторгаться режиссёру и изменять эти уровни — можно, это и есть одна из его задач. Но при этом важно, чтобы зрителю было понятно, ради чего режиссёр это делает.
По мнению Константина Учителя, существует и проблема зрительского восприятия оперы: о ней думают, скорее, как о действии на сцене, игнорируя музыкальную составляющую. Подобно слабовидящему в кино, который воспринимает только звуковое сопровождение или вибрации от пола и кресел, но не картинку на экране. Также Константин Александрович приоткрыл секреты «кухни» Мариинского театра: как правило, представление ставится за два дня, а работать с актёрами приглашают либо известных русских режиссёров, либо малоизвестных из Италии или Ирака. «На сегодняшний день опера превратилась в статусное мероприятие», — считает Учитель.
По ходу беседы Кристина Матвиенко задавала уточняющие вопросы и после предложила поговорить о хорошем: о режиссёрах, имеющих слух, и о театрах с недорогими билетами.
Александр Харьковский вспоминал годы, когда пел в хоре Мариинского театра. Несмотря на неизменность репертуара, Александр Захарович замечал, что каждый раз музыка и исполнение хористов, так или иначе, звучат по-разному. Поэтому зритель, даже смотря один и тот же спектакль, может взять из него что-то новое.
Молодому человеку, оказавшемуся на опере, чужды две вещи, как считает Константин Александрович. Во-первых, опера — про сильные аффекты и глубокие переживания. Здесь доктор искусствоведения упомянул, что зритель мог бы в течение двух часов без труда смотреть на переживания Гриши из спектакля Этюд-театра «Кеды», но не оперу. Второе: опера требует внимательного слушателя. Послушать фрагмент оперы и сказать, что она не понравилась, — всё равно, что помыть палец на левой руке и сказать, что таким образом руки вымыты.
Текст и фото: Дарья Герцева
Прокомментируйте первым "В Доме актёра обсудили проблемы современной оперы"