Помирите меня с самим собой

Дядя Ваня

В пятницу, 18 марта, в театре «Приют комедианта» состоялся пресс-показ спектакля Евгения Серзина «Дядя Ваня» по одноимённой пьесе Антона Чехова.

Дядя ВаняСразу стоит отметить, что «Дядя Ваня» — не просто премьера, а дебютный спектакль режиссёра. Вот только у Евгения Серзина нет режиссёрского образования. Да, многим он известен как прекрасный актёр, а чуть меньшему количеству людей — как довольно талантливый музыкант. Тем не менее, в современном мире искусства отсутствие диплома не сильно смущает. А иногда стоило бы и смутиться.

Первым на сцене появляется Павел Чинарёв. Почему-то именно он произносит совсем небольшую приветственную речь. Более того, по совершенно непонятной причине Павел (он же доктор Астров) называет этот показ репетицией. Это уже ставит под сомнение качество спектакля, билеты на который, к слову, довольно быстро разошлись. Хотелось думать, что это всего лишь мелкая оплошность, — в конце концов, актёры волнуются. Но на этом негативные стороны постановки и не думали заканчиваться.

Сценическое пространство организовано таким образом, что декорация, она же — лицевой фасад деревянного дома, находилась на переднем плане, при этом между ней и линией рампы оставалось немного места. Там и расположился Астров в первой сцене спектакля, переговариваясь с Войницким, лениво высовывающимся из окна. Позже эта декорация сложится вовнутрь и откроет внутреннее убранство дома — большую комнату.

СоняРеквизит и костюмы лишь частично соответствуют эпохе. Выходит очень странно: часть одежды героев ещё может подойти под стиль конца XIX века, деревянный домик, который можно мысленно продолжить вверх и вглубь, выглядит как типичная усадьба тех годов, а на широком подоконнике стоит самовар. Тем не менее, врач, сидя в стареньких наушниках, слушает музыку через плеер. Чуть позже благодаря нему же на сцене появится кассетный магнитофон, а некоторые элементы одежды, очевидно, весьма современны. Не совсем ясно: перед нами пример классического спектакля, без серьёзного вмешательства в привычный строй пьесы, или же режиссёр принял решение экспериментировать с формами и смыслами произведения?

Отдельный вопрос вызывает музыкальное сопровождение. Неизвестным источником звука будто управляют сами актёры, выкручивая невидимый регулятор. Они словно включают радиоприёмник, расположенный на крыльце, у входной двери. На деле, конечно, музыкой управляет звукооператор, но выглядит данное действие эффектно. «Приёмник» у двери источает плавную мелодичную музыку, сопровождающую тяжёлые размышления героев.

При этом в спектакле использованы две песни, звучащие, как правило, из магнитофона, — «Беловежская пуща» ВИА «Песняры» и «Колбаса-любовь» небезызвестной группы «Ленинград». Если первая ещё передает настроение пьесы, то вторая сбивает с толку, ибо звучит она оглушительно и совершенно не к месту. Интересно, почему Евгений Серзин, гордо именуемый композитором, не создал звуковое сопровождение для своего дебютного спектакля сам или хотя бы не удосужился подобрать более подходящее произведение у своих коллег.

Несколько изменённые реплики тоже не придали уверенности в том, как стоит воспринимать постановку. Герои шутят, отходят от оригинального текста, при этом большинство реплик «Дяди Вани» Чехова сохраняются дословно. Актёры же не сильно утруждают себя выразительной речью. Да, совсем не обязательно громогласно и с пафосом выговаривать каждое слово, но многие реплики Астрова были настолько тихо произнесены, что зрители начинали перешёптываться в зале, спрашивая друг у друга: «Что он сейчас сказал?».

Дядя ВаняСнова вспомнились слова Чинарёва про «репетицию». Действительно, складывается ощущение, что на сцене разворачивается не громкая премьера спектакля, а базовый прогон перед показом. Актёры ещё не до конца притёрлись к роли, вжились в неё. Астров, Войницкий, Серебряковы словно не ощущают себя собой, как бы это ни звучало. И речь идёт не о различных жизненных и душевных проблемах самих чеховских героев. Спектакль как раз спасает тот факт, что перед нами пьеса Чехова.

В произведениях Антона Павловича нет единого конфликта, имеющего весомое значение. Даже после ссоры, которая кажется читателю кульминацией, ничего не меняется глобально, герои взаимодействуют как ни в чём не бывало, жизнь продолжается. У каждого действующего лица «Дяди Вани» (в спектакле Серзина это только сам дядя Ваня, врач Астров и семья Серебряковых) есть своя душевная проблема, неразрешимый внутренний конфликт. В этом и заключается трагизм пьесы. Несмотря на то, что пьеса названа именем Ивана Петровича Войницкого, дядя Ваня не является главным героем. Вообще никто не является главным героем, нельзя сказать, что чья-то боль больнее.

Все они по-своему несчастны. Дядя Ваня катастрофически одинок. Он ворчит, никому не интересно его слушать, а ведь он так нуждается в любви, понимании. Не получая тепла от близких, он только больше нудит, а это, в свою очередь, запускает круг одиночества, раздражения, боли. Дядя Ваня влюбляется в молоденькую жену Серебрякова, бывшего мужа своей покойной сестры. Елена Андреевна в исполнении Дарьи Мельниковой молода, умна, красива. Разве такая женщина обратит внимание на немолодого и не слишком эрудированного дядю Ваню? Он может быть галантен, он может стараться казаться интересным, но искры молодости в нём, конечно же, нет.

СеребряковСеребряков, отставной профессор в возрасте, тоже несчастлив. Он так же ворчлив, нуден, одним словом, неприятен. Но он имеет авторитет у окружающих. Его недолюбливают, но в глаза этого не скажут. Елена Андреевна пытается защищать Серебрякова в глазах других. Да, он капризный старик, да, он всем надоел, но это ещё не значит, что Александр Владимирович шибко плох. Боли мучают его, хотя на самом деле гораздо больше страданий бывшему профессору доставляет его собственная голова. Ему одиноко. Привлечь внимание других — вот единственный очевидный выход. Герой осознаёт, что он стар, и доставляет всем только лишние хлопоты, но совершенно ничего не может с этим сделать. «Когда я постарел? Я всех замучил, я стар и противен», — но и тут его красавица-жена сможет успокоить профессора, сказать, что это неправда, что его любят. Так успокаивают больных, безнадежных людей, говоря им, что всё будет хорошо.

Астров практически с первых реплик признаётся в своей душевной проблеме. «Ничего не хочу, никого не люблю, ничего мне не нужно», — эти слова врач повторит ещё несколько раз. Способен ли он любить? Наверное, да, а может — и нет. Что скрывать, ему тоже нравится Елена Андреевна. Да и он ей, вроде бы, интересен. Но не быть им вместе, совсем скоро судьба разведёт их навсегда, а ему только и останется, что тоскливо ворчать на мир с дядей Ваней и пить водку. Этим он занимается в спектакле довольно часто. Вначале он будет много думать о Елене, но со временем чувства угаснут, на её место в сердце Астрова придут другие девушки, и её образ будет лишь изредка появляться в голове ещё молодого, но уже порядком уставшего от жизни врача.

СоняБольно и дочке Серебрякова от первого брака, Соне. Мучительно больно, хотя местами даже приятно. Она влюблена. И влюблена безответно. Соня совсем не глупая девушка, она замечает, как всё внимание её предмета обожания, доктора Астрова, направлено на её мачеху. Она всё понимает, но имеет мужество реагировать спокойно. Любовь — приятное чувство, но именно оно часто наносит самые серьёзные раны.

Больше всех об этом знает Елена Андреевна Серебрякова. Любила ли она? Да. Она честно признаётся, что с Серебряковым у неё действительно была любовь. Ключевое слово «была». Но как она сейчас бросит этого постаревшего чувствительного человека? В конце концов, хоть любви и нет, зато есть сострадание, нежность. С этим можно жить, но всё равно будет больно. Астров ей интересен. Красивый, молодой, яркий… Приятно и то, что её симпатия взаимна. Но тёплые чувства могут быть ещё хуже безответной любви, если есть обстоятельства, не позволяющие вам быть вместе. А у Елены Андреевны такие обстоятельства есть. Ещё есть честь и выдержка. Она прекрасно понимает, что уходить к Астрову будет глупым непрактичным решением. Скорее всего, она и не испытывает такой потребности, но всё равно больно. Очень.

Дядя ВаняТретья больная любовь — любовь Ивана Петровича, дяди Вани. Она действительно не может ответить взаимностью, но и спокойно наслаждаться вниманием к себе тоже тяжело, больно и неправильно. «Позвольте смотреть на вас и говорить о чувствах, я больше ничего не прошу». Но и это уже слишком. Каждая такая любовь тяжела по-отдельности, а Елену Андреевну коснулись все три. Она делает выбор, но чёрный клубок в её груди не расплетётся. И ещё долго он будет саднить.

Каждый внутренний конфликт одного героя так или иначе затрагивает другого. Это приводит к переплетению обид, мир рушится от множества мелких дрязг. Могут ли герои решить все свои проблемы? Нет. А что им мешает? Для того, чтобы помириться с другими, им нужно помириться с собой. Вот только себя они совершенно не знают.

Текст: Алиса Витковская
Фото: пресс-служба театра

ПОДЕЛИТЕСЬ ЭТОЙ НОВОСТЬЮ С ДРУЗЬЯМИ

Прокомментируйте первым "Помирите меня с самим собой"

Оставьте комментарий

Ваш адрес не будет опубликован


*


Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.