На камерной сцене Большого театра кукол 26 марта состоялась премьера спектакля Романа Бокланова по повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом».
Стоит открыть утром глаза, как тебя окатывает волной безнадёжности и тлена. Дни тянутся вереницей и состоят только из криков, оскорблений, жалоб… Неужели у ребёнка в 6–8 лет может быть такая горькая жизнь — с привкусом ненавистной каши по утрам и дурацких таблеток, врачей, домашней затхлости? Может.
Семейные проблемы в автобиографической повести «Похороните меня за плинтусом» кажутся гиперболизированными, но на самом деле эта горькая история вполне реальна. Несколько лет назад книга захватила полки книжных магазинов. Многие тогда узнали себя в тягостях советской жизни и в вечном пребывании на грани психоза. Ставить спектакли по этому произведению должно быть сплошным удовольствием — ведь что, как не яркий пример тяжёлых, абьюзивных семейных отношений, давящих на хрупкое существо, может захватывать душу зрителя, добираться до глубинных воспоминаний и ассоциаций, медленно поднимая их со дна памяти, постепенно обнажая старые раны. Но так ли легко сделать действительно качественный, сотканный из болезненных чувств спектакль?
Спектакль в постановке Романа Бокланова уже с первой сцены способен вызвать внутренний диссонанс у тех, кто читал повесть. У зрителей возникает много вопросов. Например, сколько же лет единственному герою этой истории, что в одиночку собирается поведать её зрителю? Семь? Или все двадцать три, на сколько и выглядит актёр Максим Морозов? Мы можем только предположить, что это ещё не повзрослевший Саша Савельев, но предположения будут весьма шаткими.
Роман Павла Санаева лишь изредка обращается к положительным эмоциям, которые так важны детям и которые ребёнок готов черпать из любой радости, кажущейся взрослым мелочной, — такой как поход в парк, маленькая шоколадка на день рождения, найденная на полу часть игрушки. В основном повествование хоть и сохраняет несколько наивный детский тон, но наполнено горечью, сарказмом и глубокой болью.
Психологически тяжёлое произведение в данной интерпретации искажается тоном актёра до неузнаваемости. Саша Савельев описывает своё детство с наигранным позитивом, что, возможно, и являлось частью задумки; использует лишь некоторые главы романа, выбирая всё самое болезненное и важное. «Похороните меня за плинтусом» в данном случае — почти моноспектакль. Почему «почти», вы узнаете чуть позже, но большую часть сценического времени на площадке присутствует только один актёр. А где же мама, бабушка, дедушка? Все они в большой картонной коробке, где умещается реквизит спектакля. Всех героев этой истории, включая себя, Саша отождествляет с каким-то предметом, который теперь изображает человека. Так бабушка стала огромной советской матрёшкой, дедушка — магнитофоном (конечно, это не случайно, но глава про магнитофон в спектакле не была показана), мама — изящным флаконом духов с крышечкой в виде головы античной статуи, а сам Саша представляет себя оловянным солдатиком.
К сожалению, в подлинную атмосферу этой истории погрузиться почти не удалось. Сцены купания, выполнения домашнего задания с бабушкой, ссоры во время прихода мамы не передавали всех изначально вложенных автором эмоций маленького беззащитного человека. Мальчик довольно весело описывает, как ругалась бабушка, когда трясла бритвой у его лица, исправляя помарки в домашней работе по русскому языку, хотя на самом деле это было большим стрессом для ребёнка. Благодаря странному, скачущему тону повествования, чувствуется некая истеричность. Саша то забавляется и иронизирует над воспоминаниями, то его охватывает такой же напускной страх.
На самом деле, история очень болезненная. Ребёнок оказывается для враждующих между собой родственников разменной монетой. Вроде бы он и нужен взрослым, но морально предоставлен самому себе. Каким будет человек, выросший без любви? Сможет ли он простить этот мир за раны и царапины на сердце? Сможет ли принять тот факт, что он кому-то действительно важен, что кто-то всегда ждёт его дома и больше никогда не накричит, не унизит? Такая жизнь, какая была у Саши Савельева, подобна заключению, «зоне», после которой люди необратимо меняются. Да, мечта сбылась — теперь он будет с мамой. Но изменения уже произошли: скорее всего, он уже не сможет быть прежним ребёнком. И хоть концовка спектакля отличается от кульминации повести, всё равно она не такая уж и честная.
Бабушка умирает под дверью квартиры своей дочери и матери Саши. Именно эту сцену можно назвать самым сильным местом спектакля. Максим Морозов прекрасно справляется с этой ролью психологически больного надломленного человека. Мир бабушки рухнул, «любить» ей больше некого. Но разве это была любовь? Оскорбления, наказания, жалобы друзьям и соседям… Для ребёнка, который просто хотел быть с мамой, подобное существование было пыткой, умело замаскированной его ещё гибким сознанием под относительно приемлемую жизнь. Вот только душевнобольная, озлобленная на мир и душащая всех вокруг своей «любовью» бабушка не умела по-другому.
Вряд ли бывшие жертвы такого домашнего насилия, столкнувшиеся с ним ещё в советское время, потом обращались к психологу. Вряд ли они смогли проработать свои травмы самостоятельно. А значит — простить и полюбить мир получилось только у единиц. В журнале «Холод» есть материал про подобные абьюзивные отношения в семье. Оказалось, родители, которые в детстве подвергались какому-либо насилию со стороны родственников, родителей, склонны использовать те же методы воспитания уже на своих детях. Самое сложное — остановиться и оглянуться назад, на маленького ребёнка, который стоит за спиной и с глазами, полными обиды, говорит: «Ты же обещал, что не станешь таким, как они! Ты обещал…». Ещё сложнее — научиться любить. Бабушка Саши так и не научилась, его мама не обрела счастья полной семьи даже с сыном на руках. Она столько лет не чувствовала любви и ласкового слова, напротив, получала только ненависть от самого дорогого человека — мамы. А у Саши Савельева ещё всё впереди.
В финальной сцене появляется бабушка. В цветастом халате и со своей неизменной фразой: «Тыц-пиздыц». Обводит глазами зал, замечает гитару и перед тем, как навсегда покинуть эту семью, эту комнатку, освещённую тусклой лампочкой, медленно начинает напевать песню “Take on me” группы “A-ha”. Эта песня, с каждой минутой усиливающаяся и заполняющая весь зал, стала своеобразным саундтреком к спектаклю.
Но всё-таки эта история о мальчике и его чувствах, которые никогда не учитывались. Поэтому, на мой взгляд, сюда бы подошла и другая песня. Её тоже можно сыграть на гитаре, и она так же полна грусти, иронии и отчаяния, как и история одного ребёнка, хотя на самом деле таких детей множество. Все они не «звёздочки» и не «солнышки». Они не делают значимых деяний и больших шагов. Они лишь оставляют следы.
«Я грязь на чистом ковре в прихожей,
Телефонный номер, недопитый литр.
Смотри, это я… Нет, кто-то похожий,
Просто такой же свитер.
Я следы оставляю всюду,
Меня трудно убить — я плесень
«Обещаю, больше не буду»,
Я — короткая глупая песня.
Я здесь ненадолго…».
«Следы», «Дайте танк (!)».
Текст: Алиса Витковская
Фотографии предоставлены пресс-службой Большого театра кукол
Прокомментируйте первым "Я здесь ненадолго"